Чувство собственного бессилия привело к сомнениям в своем божественном происхождении. Если он является родственником самого Бога, размышлял Руслан, то почему не в силах погасить разгорающийся конфликт между Лидой и родителями? Здесь ведь не надо никакого чуда, нужно просто убедить девушку вести себя по-другому. А он не обладает в этой ситуации никакой силой убеждения, так в чем же смысл его божественного, подумать только, происхождения? В чем состоит его предназначение, что он вообще может?
– Отвечай! – вновь требовательно крикнула Лида и вновь топнула ногой.
Руслан продолжал молчать.
Он лишь в который раз пожалел о том, что доверился девушке и разболтал совершенно секретные сведения о лаборатории, своей должности и научной степени. Не проверил он как следует в пансионате и комнату сына Ивана Ивановича, а в ней была хорошо спрятана видеокамера, и заведующий пансионатом видел, как они занимались любовью, и подслушивал их. За это, конечно, надо давать по фейсу… Кое-как удалось выкрутиться из ситуации с помощью падкой на сенсации прессы, но Иван Иванович, чувствовалось, изменил свое отношение к нему и не скоро забудет его болтливость, если вообще забудет. А теперь еще Лида пристала с требованиями разъяснить, где правда, а где вранье.
С тех пор прошло несколько лет. Лида училась в университете, а Руслан, используя свои возможности, один раз, а то и дважды в месяц, появлялся в Кембридже на уик-энд. Снимал номер в отеле, а Лида думала, что у него своеобразный авиапроездной билет: ночью в пятницу вылетает из Москвы, чтобы в субботу утром ожидать ее на завтрак в ресторане. В воскресенье вечером, как считала она, улетает в Москву с тем, чтобы в понедельник быть на работе. Она никогда не встречала и не провожала его в аэропорту Хитроу и, конечно, не догадывалась о том, что с разрешения Учителя Руслан прибегает к телепортации. Ему строго-настрого было предписано жить так, как все люди, не пользоваться своими преимуществами открыто, кроме исключительных ситуаций. Такой ситуацией Учитель признал их любовь, за что Руслан ему был очень признателен и старался ничем не злоупотреблять.
Раз в полгода у Руслана выходили в самых авторитетных научных издательствах монографии. По тематике лаборатории не только монографии, но и статьи писались трудно. Использовать наработки сотрудников ему не позволяла совесть, хотя многие из них предлагали поставить его фамилию рядом со своей. Перед Русланом словно была стена, которую, казалось ему всё чаще, преодолеть представлялось невозможным.