В целом афганский народ настроен к нам дружественно. Однако отдельные, верные Амину, части афганской армии могут оказать сопротивление, – привел Огарков веский довод. – Офицеры обучались у нас, имеют боевой опыт, в отличие от наших командиров.
Как итог: ввод войск только обострит ситуацию. Мы восстановим про тив себя весь исламский мир и политически проиграем во всем мире…
– Занимайтесь военным делом, – перебил его Андропов, – а политикой займемся мы, партия, Леонид Ильич!
– Я начальник Генерального штаба…
– И не более! – зло бросил Андропов. – Вас пригласили не для того, чтобы выслушивать ваши сентенции, а чтобы вы записывали указания Политбюро и организовали их выполнение.
Устинов промолчал. Создавалось впечатление, что с Брежневым они все давно обговорили, и решение уже принято. А все эти обсуждения нужны только для того, чтобы склонить на свою сторону остальных членов Политбюро.
В конце заседания Леонид Ильич с какой-то неуверенностью в голосе сказал:
– Очевидно, надо что-то вводить… Давайте на пару месяцев введем и посмотрим. Думаю, за это время все уляжется и к весне войска вернутся на Родину. Должны же мы как-то отреагировать на просьбы афганской стороны.
К какой весне вернутся солдаты на родину – тогда никто не знал. Неуверенность в голосе Генсека несколько приободрила Огаркова, который все еще надеялся, что сможет переломить ситуацию.
12 декабря он пригласил к себе в кабинет Ахромеева и Варенникова, решительно сказал:
– Предлагаю вам подписать доклад министру обороны об оценке обстановки в Афганистане и вокруг него, а также предложения Генштаба.
Читая доклад, Варенников обратил внимание на заключительные строки: «Учитывая, что еще не исчерпаны все возможности самого правительства Афганистана по созданию стабильной обстановки в стране, Генеральный штаб предлагает от ввода наших войск на территорию этого суверенного государства воздержаться, что соответствует ранее принятому решению руководства СССР и позволит избежать тяжелых политических, экономических, социальных и военных последствий».
Ахромеев молча подписал документ, Варенников тоже поставил свою подпись, многозначительно взглянув на Огаркова. Тот решительно сказал:
– Теперь – к министру. Я с ним уже договорился, что придем втроем. Правда, я не говорил, по какому поводу.