Минут через пятнадцать неспешной
ходьбы Михаил достиг границы невидимого охранного купола и, ещё
больше замедлившись, прошёл сквозь него, охваченный на мгновение
золотистым сиянием. Это было своего рода правило хорошего тона в
этой дикой местности, позволить таким образом жрецу Древа полностью
прочувствовать незваного гостя, вторгшегося на охраняемую им
территорию, показывая, что ты пришёл в поселение с миром. В
противном случае он и панику мог бы поднять в посаде, решив, что на
них кто-то нападает.
Очень скоро мужчина оказался перед
закрытыми воротами и остановился, задрав голову верх и глядя на
двух охранников, наблюдавших за ним с подмостков, проложенных по
верху частокола.
— Доб-здраве, добрые люди, —
поприветствовал он хмурых посадчан, крепко сжимавших в мозолистых
руках длинные копья с коваными наконечниками, имевшими под остриём
металлическую рогульку.
Ещё несколько человек, вооружённых
луками и тяжёлыми пехотными стреломётами древней конструкции,
прятались за многослойными плетёными городинами, периодически
выглядывая из вырезанных в них окошечек-бойниц. Впрочем, в Михаила
никто не целился, а потому чародей предпочёл просто не обращать на
этих наблюдателей внимания.
— И тебе здрав будь, коли не шутишь,
— не очень дружелюбно ответил один из охранников. — Что тебе
надобно, чародей?
Собственно, не очень радушное
приветствие было скорее всего вызвано дымящим на дальнем холме
огромным паровиком, явно нервирующим расположившихся на стене
стражей. Пусть путник и пришёл к ним в одиночку, но и дураку было
понятно, что приехал он сюда в компании. Так что привыкшие ожидать
от жизни худшего мужики вполне могли предположить, что в то время,
как чародей отвлекает их внимание, его спутники проникают в посад,
претворяя в жизнь какие-то тёмные замыслы.
— Я ищу одну женщину, чародейку, —
честно ответил Михаил, не видя особой причины скрывать. — Где-то
две недели назад она покинула Подпёсинск и, по словам местных
жителей, собиралась направиться к вам в Ясные травы. Мне срочно
нужно с ней поговорить, и после этого я сразу уйду.
— Есть здесь такая, — переговорив с
товарищами, ответил стражник. — Бают, страшная, что смертный грех,
с мордой исполосованной и повязкой на правом глазу…
— Да, это она, — кивнул мужчина, но
охранник ещё не закончил.