— Здравствуйте, Марфа Александровна,
— Михаил чуть поклонился. — Позвольте отрекомендоваться, Михаил
Иванович, серебряный ранг, капитан. Разрешите сесть?
— Новгородец? — жестом выразив своё
согласие, произнесла одноглазая чародейка и, плеснув в имевшуюся на
столе кружку из ближайшего кувшина, подтолкнула её к мужчине так,
что затормозила та прямо перед ним, не пролив на стол ни капли.
— Сыктывкарец, — отрицательно покачал
головой Михаил. — Однако прибыл из Подгорного Дворца.
— Хорошая ипокатастима, сильная, —
кивнула своим мыслям его собеседница. — Есть у меня там знакомые.
Ты, часом, не Ивана Вокулыча сын?
— Нет, хоть и безмерно уважаю Вокулу
Потапыча, — ответил чародей, пригубив оказавшуюся ягодной
бормотуху, довольно недурственную на вкус, хоть и отдающую чистым
спиртом. — Ивана Алексеевича, если знаете такого.
Его собеседница на несколько
мгновений задумалась, а затем неуверенно произнесла:
— Вроде бы встречались, — она сделала
большой глоток. — Высокий такой, голову бреет и на горле шрам.
— Он самый.
— Ну и как батюшка поживает? — лениво
произнесла женщина, глядя на семенящего к столику хозяина.
— Господа чародеи желают чего-нибудь?
— льстиво поинтересовался пухлый лысеющий простец, одетый в
видавший виды костюм-двойку сыктывкарского кроя и на удивление
чистый для такого заведения белоснежный передник. — Ещё «Лесной
услады» или, может быть, поесть?
— Поесть, что предложите? — спросил
Михаил, которому порядком осточертели индивидуальные рационы, и в
каждом посаде он обязательно пробовал местную кухню, хотя поначалу
брезговал.
— Поросёночек в меду с грушами готов
уже. Курочку, уточку, гуська, если пожелаете, прирежем, но
подождать придётся, — затараторил мужчина, видимо, и бывший тем
самым Ерофеем. — Рыбка опять же свеженькая, форелька, окунёк,
сомик. Только сегодня ребятки, жизнью рискуя, сети сняли. Но это
дорого…
— Хрюля давай. Не охота ждать, —
решил для себя Михаил и дежурно пошутил: — Ты, надеюсь, не
Хрякорылом кормить нас собрался?
— Как можно! — не очень убедительно
засмеялся кабатчик. — Для дорогих гостей всё самое лучшее!
— Хрякорыл вообще-то тоже на вкус
ничего, — вновь пригубив чашку, пробормотала Марфа. — Уж куда
вкуснее лютоволка или дикого кабана.
Прекрасно услышавшие её мужчины
дружно поморщились. Причём, причиной этого для Михаила было даже не
то, что данный вид монстров разумен, а в первую очередь то, что
хрякорылы являлись общеизвестными людоедами. Рыхлого же и какого-то
домашнего хозяина заведения, похоже, покоробил в первую очередь сам
факт того, что можно есть чудовищ и, более того, сравнивать их на
вкус с молочным поросёнком, приготовленным на его кухне.