— А скажи мне, Баба, —
вновь повторил красномордый, — видал ли ты такое диво? Я вот
много раз видал, как тележную ось смазывают дёгтем. Но первый раз в
жизни вижу, как её смазывают пивом, да ещё изнутри, а не
снаружи!
И толстяк захохотал — что твой
конь заржал.
Красавчик веселья не поддержал, и
вообще не ответил приятелю, а обратился напрямую к Оксакову.
— Достопочтимейший, —
учтиво молвил он нежным голосом. — Мне кажется, что этот
невоспитанный человек, которого, кстати, зовут Як, только что нанёс
вам оскорбление, потешаясь над вашей внешностью. Не угодно ли вам
бросить ему вызов? Я же вижу — вы дворянин, у вас тут у
стеночки и сабелька в ножнах стоит. Подрались бы вы, а? Здесь на
заднем дворе и место натоптанное есть для подобных развлечений. А
то скучно сегодня до невозможности.
И андрогин с откровенной издёвкой
посмотрел Оксакову, недавно избавившемуся от приставки «младший»,
прямо в глаза.
Антипа молчал, лихорадочно пытаясь
понять — что же ему делать, и как выкрутиться из этой весьма
хреновой ситуации. На помощь позвать? Большей глупости и придумать
сложно, все посетители корчмы и без того с огромным интересом
наблюдают, как эти двое разводят залётного дурачка ушастого, хотели
бы помочь — уже вмешались бы. За саблей кинуться? Баба к ней
ближе, не даст дотянуться. Да даже если Антипа и дотянется —
не факт, что пока он её из ножен вытягивать будет, эти двое не
нарубят его на ломти. На мирных гречкосеев они не похожи от слова
«совсем».
— Баба, ты задолбал уже, —
усатый Як, в отличие от своего приятеля, явно не был отягощён
воспитанием и вежливым обращением. — Всё бы тебе кровь кому
пустить, ты маньяк какой-то. Длинный нормальный парень, я ж по
глазам вижу.
Развод «на доброго и злого» и в
родном селе, и в гродненском училище был чрезвычайно популярен, и
на такую дешёвку Антипа не клевал давно. Поэтому он ни на миг не
поверил словам толстого, хотя мысль его металась, как голубь в
клетке, и паника подступала всё ближе. А толстяк меж тем продолжал
изливаться:
— Поэтому никуда мы драться не
пойдём. Мы сейчас посидим, выпьем, поговорим за жизнь, да, Длинный?
Вот! Я же тебе говорю — он нормальный пацан. Мы, может, его
вообще к себе в команду возьмём, вон он какой здоровый вырос.
Длинный, у тебя какой рост?
— Почти одиннадцать вершков,[2] — рассеяно ответил
Антипа.