Адашев. Северские земли - страница 42

Шрифт
Интервал


Он повернулся к священнику и спокойно сказал:

— Пойдём наружу, отче. А то народ волноваться начнёт.

***

Волю князя огласили, как и обещали, перед поминками.

Сначала воевода рассказал всем, что случилось в склепе, потом дружинники побожились перед богом и людьми за истинность его слов. Потом вперёд вышел отец Варфоломей и показал всем футляр, подняв над головой. Затем батюшка сломал обе печати, выдернул шнур, открыл пенал и извлёк грамоту.

Раскрутив свиток, он хорошо поставленным голосом начал чтение.

Это действительно оказалась духовная князя и была она довольно длинной. Как любой рачительный хозяин, князь Гаврила подробно описывал, кому из друзей, дальних родичей и глав неименных родов что оставляет в память о себе.

Потом был длинный список поминальных вкладов городским церквам, даров монастырям, щедрой милостыни нищим и убогим.

Наконец, дело дошло до семьи. Все присутствующие обратились в слух.

— А дочери своей Арине я оставляю княжество своё Белевское, и все земли его, и луга и леса его, и города и сёлы его до самой смерти ея. А муж её Семён да будет ей помощью, защитой и обороной.

А буде Господь немилостив, и призове к себе дочь мою, владеть оному Семёну княжеством, пока внук мой Ждан або иные внуки мои от Арины в возраст не войдут и княжество во владение не примут.

А внуку своему первому Ждану, або другим моим внукам от Арины, коли Ждана заберёт Господь, оставляю свой клан белёвский, а отцу их Семёну управлять, но не владеть кланом назначаю, пока Ждан або другие внуки в возраст не войдут.

А дочери своей Алине назначаю ренту личную с княжества в 750 рублёв ежегодно до самой смертии ея.

Такова воля моя, а кто супротив моей ясно выраженной воли пойдёт, али зло какое чинить моим детям и внукам станет — да проклят будет и ныне, и присно, и во веки веков, аминь.

Древней княжьей кровью заклинаю и подписуюсь:

Князь Гаврила сын Петров Белёвский.

Священник дочитал завещание и в полной тишине принялся сворачивать свиток.

Через миг народ опомнился и загалдел. Воля князя действительно была изложена совершенно чётко и недвусмысленно, но даже эту важнейшую для любого белёвца сенсацию затмила новость о проклятии старой крови, наложенном покойным князем.

Этот древний ритуал аристократы в последние годы проводили чрезвычайно редко. Отчасти — из-за негативного отношения церкви. Отчасти потому, что многие из просвещённых дворян не без оснований считали этот ритуал бабкиными сказками, дедкиными подсказками. Но большинство просто не желали платить ту непомерную цену, которую требовал этот ритуал — никто не хотел платить за будущее рода самым ценным, что только есть у человека.