- Ты на самом деле решил эту задачу?
- Ну, решил. Что в этом такого? - недоуменно пожимал плечами
Змей.
Следующий урок алгебру тоже вела Елена. Она предложила вернуться
к вопросу о задаче и вызвала к доске Вована. Тщательно
проинструктированный мной пацан спокойно изложил ход решения под
оглушительную тишину класса. Вряд ли у кого-нибудь теперь возникли
бы сомнения, что не он решал.
Потрясенная учительница села и только смогла вымолвить:
- Это невозможно!
И потом вдруг зааплодировала. К ней вынужденно присоединились
одноклассники. Мда, крокодил в небе мастерски выполнил мертвую
петлю, отягощенную бочкой и прочими виражами. Взволнованный и
вспотевший Змей расцвел улыбкой и понес дневник учителю. Обратно он
вернулся нетвердой походкой, полностью обалдевшим. Елена
расщедрилась и выставила ему целых две пятерки с плюсом. Вторую
поставила напротив алгебры. Мне показалось, что друган сейчас в
обморок под парту свалится. А класс пол урока не мог успокоиться,
оживленно переговариваясь по поводу вовкиного научного подвига. Я
вообще-то предполагал, что уж кто-нибудь из отличников тоже
постарается выложиться. Надевать на Вовку желтую майку лидера не
входило в мои планы. Не оберешься тогда хлопот с поддержанием его
реноме.
Елена, с трудом устаканив относительный порядок, принялась
объяснять новую тему про корни. Я заметным шепотом неудачно
посетовал, что в моем возрасте корни надо из женщин извлекать, за
что и был изгнан из класса.
В коридоры на переменах Медику лучше бы не выходить. Весть о
приезде знаменитостей в Родные Просторы полыхнула магниевым
пламенем. Каждый мало-мальский шкет, увидев Вовку, пытался на него
наброситься и выяснить, действительно ли к нему в гости приходили
сам Фирсов и сам Копейкин и придут ли ещё раз.
Даже то, что легенды представляли собой клуб ЦСКА, не снижало
ажиотажа. Только один единственный пацан поинтересовался от
недалекого ума, почему не спартаковских звезд Вован зазвал. На него
тут же напустились и зашикали другие пацаны.
Змей не стал ничего отрицать. Таким признанием он окончательно
сорвал крыши у школьной фанатствующей общественности, а его
авторитет вознёсся в стратосферу. Я был только рад за своего
друга.
- Надеюсь, что ты обо мне никому не растрепешься? – на всякий
случай предупредил его, - А то тебя так и прёт какую-нибудь фигню
сморозить.