Не обращая внимание на колючие иголки
хвойного дерева, я добрался до гнезда, где пряталась птица и
принялся махать руками и тыкать в растопыренный клюв палкой. Птица
дёргалась, грозно раздулась, приняла пугающую позу и возмущённо
орала своим отвратительным голосом. Но меня, не жравшего в течение
уже незнамо сколько часов, такими мелочами отпугнуть было
невозможно. Обхватив поудобнее ствол и уперев ногу в ветку для
лучшей устойчивости, я освободил правую руку и принялся энергичнее
работать палкой, стараясь согнать птицу с гнезда. Она ни в какую не
поддавалась, угрожающе нахохлилась и не переставала орать. Затем
всё же набралась смелости, вылезла и попыталась наскочить. Но
получила палкой по крылу, возмущённо закричала и начала падать,
задевая каждую ветку. В двух шагах от земли ей удалось зацепиться и
она панически закудахтала, понимая, что оставила гнездо без
защиты.
- Пошла вон отсюда! - заорал я,
превратившись от голода и жажды в безжалостного хищника. - Это моя
добыча!
Птица издавала жалобные звуки,
барахтаясь между ветвей, а я торопливо поднялся ещё на шаг и с
надеждой заглянул в гнездо. 4 крупных овальных яйца были для меня
лучше наградой за все страдания предыдущего дня. Я протянул руку и
очень осторожно взял одно яйцо. Поднял вверх, дождался когда лучик
солнца пробил его насквозь и облизал выступившую слюну - никаких
зародышей внутри не было. Яйцо было крупным и внутри отчётливо был
виден желток
Снизу что-то зашевелилось в ветках:
птица начала понемногу выбираться наружу.
- Моё! Моё! - вновь заорал я. - Пошла
вон!
Я бросил палку, торопливо снял
ветровку и принялся складывать туда яйца. Подвязал узелок и начал
спуск, не спуская глаз с птицы. Она выбралась, спрыгнула на землю и
тут же замахала сильными крыльями. Взлетела на верхушку и оттуда
наблюдала за мной, недовольно кудахтая. Я повис на ветке, держась
одной рукой, и аккуратно спрыгнул, чтобы не повредить хрупкую
добычу. Схватил с земли палку и приготовился дать отпор любому, кто
попытается у меня её отобрать. Искал взглядом бедную птицу и быстро
обнаружил у гнезда, где она крутила головой и пыталась понять, что
произошло. Предоставив её самой себе, я, под душераздирающие вопли
за спиной, спешно покинул место преступления. Не оборачивался и
бежал не разбирая дороги, с трудом сдерживая дрожь в коленях, до
тех пор, пока крики не утихли. Через несколько минут я остановился,
дышал как загнанная лошадь и оглядывался, высматривая среди
деревьев злую птицу. Впервые я грабил гнёзда! Никогда даже не мог
представить, что буду этим заниматься! Но как бы это было не
красиво, никаких угрызений совести я не испытывал. Мною руководили
инстинкты. Я просто хотел жить.