Со своего места Дэн отлично видел
лица всех троих и их шевелящиеся губы.
– Ну здравствуй, кисонька! – весело
гаркнул толстяк, хлопнув «подругу» по спине. – Как делишки? Как
детишки? Пока нету? Помочь завести?
Кира оскалилась и зашипела, как
настоящая кошка:
– Чего вам надо?!
– А то ты не знаешь, дрянь! – У
кудряша с чувством юмора было хуже. – Где наши бабки?!
– Отойдите, а то я закричу! –
попыталась трепыхнуться девушка.
– Кричи, рыбонька, кричи. – Толстяк
ухмыльнулся, и Кира, ойкнув, неестественно выпрямилась, словно ей
просквозило поясницу или в нее уткнулось холодное дуло станнера. –
Только негромко, а то я, знаешь ли, нервный. Как бы палец не
дрогнул.
– Живо отдавай наше бабло! –
нетерпеливо рыкнул второй, заработав снисходительное «тш‑ш‑ш» от
напарника.
– Отдаст, разумеется, отдаст, –
убежденно заворковал толстяк, легонько водя дулом от позвонка к
позвонку. – Ей ведь дорога ее красивая мордашка, правда?
Кира прикусила губу, полезла в
нагрудный карман, вытащила планшет, чиркнула по нему трясущимся
пальцем и с отчаянно‑геройским видом сунула толстому:
– Вот, это все, что у меня есть!
Забирайте и проваливайте!
– Меньше трех тысяч?! – глянул
кудряш. – Да эта лахудра над нами издевается!
Пока он сдавленно матерился, толстяк
скрупулезно просмотрел историю счета. Она была длинной, но все по
мелочи.
– Значит, либо еще не продала, либо
взяла наличкой, – заключил он, разжимая пальцы. Планшет булькнул
вслед за пакетом. Утки наивно кинулись к нему, некоторые даже
нырнули, но всплыли разочарованные и недовольно затрещали клювами.
– Сорок штук большие деньги, киса. За них ведь и убить могут.
– Нет у меня никаких денег,
отцепитесь! – Кира снова попыталась прорваться между мужчинами, но
те даже не шелохнулись.
– Тогда где наш товар?!
– Он был не ваш! Когда я об этом
узнала, то вернула его законным владельцам! – с вызовом пискнула
девушка.
Толстяк сочувственно поцокал
языком:
– Ай‑ай‑ай, как некрасиво врать
взрослым дядям! Думаешь, мы поверим, что такая плохая девчонка
запросто расстанется с таким хорошим кушем?
А вот Дэн ей поверил. Во что бы Кира
ни вляпалась, сейчас она отчаянно трусила, но не лгала.
Толстяк свесил руку через перила и
сделал вид, будто что‑то крошит в пальцах. Утки снова засуетились,
загалдели.
– Какие славные птички, – умилился
мужчина. – Надо будет в следующий раз прихватить с собой батон. – И
почти без паузы обратился к девушке: – Ты любишь купаться?