Но поймал же все-таки, хоть несколько животных от смерти спас! И
Филька, опять же... Наглое рыло, но беззлобный и умнющий, как пес.
К модулю он прибился пять лет назад тощим полугодовалым подранком.
Это была и его первая зима, и Женькина в качестве лесника. Им обоим
тогда пришлось несладко, а такое сплачивает.
— Так, все, вали! Хочешь жрать — иди грибы лови, не
маленький!
«А мне, если я хочу и дальше здесь работать, — мрачно подумал
Женька, углубляясь в лес, — жизненно необходим киборг!» Может, по
барахолкам поискать, по аукционам? Знакомые фермеры не раз
хвастались, что купили задешево, списанных, подлатали и пустили в
дело или выгодно перепродали. Личный киборг намного лучше
служебного, его не смогут внезапно отозвать и перебросить на другой
участок... правда, и его поломку никто не оплатит, придется беречь
ценное оборудование пуще себя...
Мысли благополучно свернули с «всех убью, уволюсь и повешусь!»
на «где достать две, а лучше три тысячи единиц?». Идею о шикарной
блондинке-Irien’е Женька посмаковал и с сожалением отверг. Киборг
нужен крупный, сильный, из линейки DEX’ов, чтобы смог заломать ту
браконьерскую скотину! Женька его хорошо запомнил, даже лучше, чем
самого браконьера, — здоровенный лось со стрижкой-ирокезом,
собранным в хвостик на затылке, и тоже немелкого лесника он тогда
скрутил, как ребенка.
Филька проводил человека с полкилометра и отстал, увлекшись
потрошением гнилого пня. Некоторые обломки пытались незаметно
зарыться в мох, но кабан безошибочно вынюхивал
древоточцев-хамелеонов среди настоящей щепы. Женька знал: если
свистнуть, то Филька все бросит, догонит и будет таскаться за ним
до упора, но по-хорошему леснику вообще не стоило приручать дикого
зверя. Браконьеры таких доверчивых любят. К счастью, других людей
кабан остерегался — помнил, откуда у него лысая бугристая полоса
поперек левого бока, и Женька не хотел его разубеждать. Авторитета
среди местных жителей леснику такой компаньон, конечно, добавил бы,
но и уязвимости — тоже. Женька и собаку-то потому не хотел
заводить, что одну отравили, другую пристрелили, пытаясь показать
Лешему, кто в лесу хозяин...
Киборг, только киборг! Его хотя бы не жалко.
Башка постепенно перестала гудеть, а разработавшиеся мышцы —
ныть. Женька размашисто мерил берцами мох, привычно отмечая: вон то
дерево зимы не перенесет, рухнет, — уже наполовину засохло и
накренилось, наверное, грибы подгрызли. Макушки молодых елочек
кое-где побурели, но пока не катастрофично, может, сами справятся с
микозом. Ага, снежные коршуны все-таки вернулись в прошлогоднее
гнездо, вон голова над краем виднеется! Женька поднес к глазам
бинокль, чтобы убедиться — это действительно сидящая на яйцах
самка, а не клок пуха. Еды им в этом году хватает, мышовок
расплодилось уйма, из-под ног так и шмыгают.