– Разговор с Лэнсоном удачно прошел? – поинтересовался Кеннет.
– Даже не знаю, – я оторвалась от разглядывания бездонного неба и передернула плечами, – он был в своем репертуаре. Обещал помощь, при этом пугал делегацией, будто те бабайки кровожадные.
– Это он умеет. – Моей ладони коснулись теплые пальцы, ласково сжали. – А ты как? Испугалась?
– Не-е-ет… Я и раньше боялась, так что ничегошеньки у него не получилось.
Кеннет рассмеялся. Взъерошил пятерней волосы и сказал абсолютно серьезно:
– Бабаек в делегации не держат, это незаконно. За них лицензии на призыв лишают. Мерзкие и на редкость бестолковые твари. Только и умеют, что скрываться по чуланам и пытаться утащить каких-нибудь детей.
Я раскрыла от удивления рот. В бездне и бабайки существуют?! А волчок, который кусает за бочок, тоже есть?..
– Лёна, на официальных представлениях можно помереть разве что от скуки. Там тебе ничего не угрожает, будешь под защитой высших магов. Или чего именно ты боишься?
– Не оправдать надежд, наверное.
– Ты здесь не для того, чтобы соответствовать чьим-либо ожиданиям. Делай и говори то, что считаешь единственно верным. – Кеннет немного помолчал и добавил уже веселее: – Ну, по крайней мере, за правду не так обидно огрести.
Факт! Но знаю ли я, какие они – единственно верные поступки и слова?
Он задрал голову к небу, я высвободила руку и отошла на середину двора. Отсюда квадратная синева разливалась особенно ярко, подобно выходу в другое измерение.
– Красиво тут, – не покривила я душой.
– Ага, – беспрекословно согласился Кеннет, – три месяца этот вид наблюдал. Во-о-он из того окна.
Он указал куда-то очень наверх, я опешила. То есть окружающий нас корпус… тюрьма?! Я думала на другой. Тот, где Энару встретила, эпично прокатившись с крыши во двор по хомячковой трубе. Значит, здесь ему пришлось ждать вынесения, а потом и исполнения приговора. И мы спокойно стоим под тем самым окном, болтаем. Разве эти воспоминания не должны быть для него… как бы помягче выразиться… не самыми приятными?
– Не понимаю, – растерялась я вслух, – тебе совсем безразлично то, что было?
– Не совсем.
Кеннет машинальным, явно неосознанным движением помассировал левое запястье. То, на котором шрам от антимагического браслета виднелся гораздо четче. Бледно-багровая полоса, замыкающая круг. Следы легко убирались целителями, но он этого делать не стал. Сказал – притворяться, будто ничего не было, не хочет. Но и бывать в Легионе ему не может нравиться.