Йорден скривился:
– Те бабы были великанские, семь,
нет, десять футов ростом. И руки как лопаты. К тому же гыргалицы –
твари редкие, а ваших стрыгов только слепой не видел.
– Пускай дворняга рассудит. Он ведь
был и там, и там, – Дражен ухмыльнулся и положил руку Микашу на
плечо. – Так какие демоны самые страшные?
– Лунные Странники, – ответил тот,
чтобы от него отстали.
– У-у-у, – протянул Дражен. – Что-то
личное?
– Кто хитрее, тот и страшнее.
Дражен отошёл. Микаш отвернулся и,
сам того не желая, встретился взглядом с Йорденом. Окатило
завистью. От чужих мыслей закрыться получалось легко, гораздо
сложнее не воспринимать отголоски сильных эмоций.
Чему Йорден завидует? У Микаша ведь
даже такой малости, как друзья, нет. Ни похвастаться, ни
посмеяться, ни поговорить по душам не с кем. Раньше хоть мать и
сестра были, да не сберёг их.
– Стрыги страшнее, Странники к ним
ближе, – заключил Дражен и так же положил руку на плечо
Йордену.
– Нет, гыргалицы. Гыргалицы! –
огрызнулся тот, отталкивая друга.
– Да повзрослей ты уже! Научись
проигрывать.
– Тише, – оборвал перебранку
Микаш.
Дорога ушла с обрыва и запетляла
между каменных круч и чахлых сосёнок. Впереди вздыбилась к небу
серая скала, покрытая разводами лишайников. По наплывам каменной
породы можно было подняться на вершину, как по ступеням.
У подножья чёрным пятном выделялся
пещерный лаз. К валуну рядом Микаш ещё вчера привязал толстую
верёвку. Сейчас оставалось лишь проверить её на прочность, а
узел – на крепость.
– Демон внизу. Удостоверюсь, что всё
в порядке, и подам знак, чтобы вы следовали за мной, – Микаш
повернулся к Йордену.
Тот продолжал спорить с Драженом
полушёпотом. Ну и пусть: свой ум в чужую голову не вложить даже с
помощью мыслечтения.
Сегодняшняя охота, как и многие
другие, была потехой для господ, ради трофеев и славы. А ведь Микаш
мечтал защищать людей и спасать их жизни, когда шёл в
услужение.
Он зажёг факел и схватился за
верёвку. Спускаться пришлось в узкую галерею. Веяло сыростью. Внизу
по щиколотку стояла ледяная вода, точила камень, пробивая для себя
новый путь. Ноги сводило даже сквозь толстые сапоги. От затхлого
воздуха перехватывало дыхание. Факел чадил едва-едва, тускло
освещая дорогу. Лишь бы не поскользнуться на мокрых камнях.
Манила впереди фиолетовыми всполохами
демоническая аура. Плеск нёсся по пещере эхом. Сотня шагов, и
показался палеск – крупная водяная ящерица. Он тряс чёрным гребнем
на хребте и разевал пасть, сверкая рядами острых зубов. Сеть
расставленной на него ловушки обвилась вокруг длинного туловища.
Чем больше палеск рвался из неё, тем сильнее вгонял между чешуйками
смазанные ядом шипы. Промокшие верёвки скрипели, но всё же держали
демона.