Ночь нынче грознее, страшней, чем вчера!
Зажги у купели свечу, о, сестра,
За тех, кто на море…
Карлота у окна, шептала в кутерьму
Дождя и бездорожья:
«Мой мальчик, о, мой принц!
Ты счастья дай ему, Святая Матерь Божья!»
Во вторник пришёл я в неласковый мир,
Под звон колокольный!
Антонио взрастал, судьба его ласкала:
Был счастлив и любим!
(И боль, что с ним жила, в груди квартировала, —
Взрастала вместе с ним…)
В карете судьбы захандрил пассажир,
Задумал покончить, печален и сир,
Я с жизнью бездольной…
Был ангелом одет на шествии он вскоре,
Осенней тусклой желтью
Пришлось ему нести (как плакал он, о горе!)
Большую губку с Желчью…[3] Вы скоро замёрзнете, воды реки, Замёрзнете скоро!
Ах, тётушка моя, почтенная Дельфина>[2],
Она деньком дождливым
Молилась за меня у жаркого камина —
И вырос несчастливым!
О, воды речные и вы, родники!
Баюкают душу, чисты, глубоки,
Напевы немолчного хора…
В новены
[4] вечером ходил Христа просить:
Невинный детский лепет!
О, как хочу сейчас его я воскресить:
Тот пыл, тот чистый трепет!
Студенты бродили, где шум, толчея.
Ах, им за столом не сидится…
И крёстная>[3] времён с французами войны
Зарею голубою
На исповедь во храм, где горы зелены,
Брала меня с собою.
Таким же, как вы, был когда-то и я!
Повесы и плуты, плохие друзья!
Позвольте поэту трудиться.
Святым я шёл туда, но голос падре сдержан:
Он думал: озорство!
Я плакал и твердил, хоть был старик рассержен:
«Грехи? Ни одного!»
Ах, Иов – страдалец, весь – гной и гангрена,
Ты – мой аватар!
Молился по ночам (да так молюсь и ныне),
А дождь всё свирепел…
Казалось: я один средь водяной пустыни,
Лишь чайник пел-кипел…
Я жажду того же, склоняя колена,
Я подвигов веры ищу неизменно,
Пока я не стар!
Молил за тех, в Аду, кто стонет, изнемогший,
Чьё – всё в огне чело…
Некстати бормоча, продрогший и промокший:
– Какое там тепло!
Мука просыпалась из мельницы той,
Что в небе работает споро…
Звонарь бил тяжело в гудящую утробу:
Звон ввечеру суров!
И я на кухню шёл: бульон готов на пробу,
Бульон для бедняков…
Ах, мельник, что славен своей добротой!
Муки ты не трать так впустую, постой!
Зерно прорастает не скоро…
Служанки старые за прялкой коротали
Неторопливо ночь.
Чернушка лаяла, как совы пролетали,
Крича, летели прочь.
Вы по снегу шли у замёрзшей реки,
Босые, холодной весной!
Зе ду Теляду жил поблизости от нас