В доме тоже было неспокойно. В сенях, на сбитом из досок лежаке
трясся в горячке крепкий парень. Он постоянно шептал молитвы, голос
его уже охрип, а на лбу выступили бисеринки пота. Вокруг больного
суетился местный знахарь, пытаясь обработать чернеющее место
укуса.
Дарий отодвинул знахаря и осмотрел ногу. Это было заражение, но
не простое. Пастух был заражен скверной, злая сила которой медленно
расползалась по телу, изменяя его и оскверняя с каждым толчком
сердца.
- Отойдите все, - проговорил оборотень. - Это не просто укус.
Здесь вы ничем не сможете помочь.
- Значится, быть-таки Оське оборотнем зловредным? Молились
богам, абы не случилось горшего, да, видать, судьба такая. Тады
надоть его сразу прибить, чтобы, значится, опосля бед не сотворял,
- предложил староста, разглаживая окладистую бороду.
- Погоди кровожадничать, - отмахнулся Дарий. - Думаю, я сумею
помочь.
Он стал присматриваться вторым зрением к ране. Скверна
расползалась медленно, но уверенно. Часть уже попала в кровь,
разносясь по организму.
- Надобно ногу отнимать! - встрял лекарь. - Иначе души его не
спасти никак.
- Да подожди ты! - разозлился парень. - Толку ему ногу резать,
если скверна уже в кровь попала? Подай мне лучше нож чистый и
острый.
В правую руку легла гладкая деревянная рукоять. Дарий достал
один из метательных ножей и положил рядом. Ножом лекаря он
аккуратно вскрыл ногу пастуха на всю глубину волчьего укуса с обеих
сторон бедра. Использовать для этого свое оружие ему не хотелось.
Черная кровь потекла на соломенную подстилку, заменившую больному
матрас и простынь. Своим клинком он вскрыл себе руку. Помнится,
Риала когда-то говорила, что в его жилах течет кровь богов? Самое
время проверить это на деле. Свет не потерпит тьмы в одном с собой
сосуде. Вязкая капля, ярко светящаяся в магическом зрении, упала
прямо в рану. Дождавшись, когда его кровь закроет порез, Дарий
развернул пастуха и проделал то же самое с другой стороны ноги,
после чего зализал по привычке рану на ладони и стал наблюдать. Его
полыхающая светом в магическом зрении кровь устремилась к скверне,
пожирая ее с каждым мгновением все быстрее. Порезы затянулись,
чернота с места укуса сошла, Оська перестал бредить, глубоко и
спокойно задышав. Минут за тридцать кровь очистилась полностью,
свет померк и растворился. Выходит, его кровь тоже не превращает в
грозового волка. Как же тогда мать обратила отца?