Двое штурмовиков ухватили трясущегося словно осиновый лист пленного и, отсоединив от общей связки, подтащили к Воспитателю.
– Ну что, дракон, – Крайчек положил свою громадную лапищу на плечо китайца, – как звать тебя?
Стоящая рядом с Воспитателем Репина перевела вопрос, издавая непривычные слуху тягучие звуки.
Китаец тут же оживился и пролепетал нечто неразборчивое, активно кланяясь.
– Его зовут – Чжан Юйсян, – пояснила Репина.
– Сколько лет?
– Восемнадцать, – продолжила переводить младший Воспитатель.
– Где родился?
– В деревне, недалеко от Гирина.
– М-м, Гирин, я бывал там. Красивые места. Братья-сестры есть?
– Пять сестер и два брата.
– Да ты что?! – Крайчек слегка наклонился, чтобы заглянуть «дракону» в глаза. – Вот это я понимаю! Безостановочное восполнение потерь – ключ к победе! У тебя отличные родители, можешь ими гордиться.
Китаец выслушал перевод и снова начал кланяться, боязливо улыбаясь.
– А у самого дети есть?
– Пока всего трое: два сына – близнецы, по году, и дочь, неделю назад родилась.
– Молодец-молодец, – дружески приобнял Крайчек китайца. – Жене часто пишешь?
– Старается отправлять весточки хотя бы раз в месяц, но получается не всегда. Очень любит свою жену, мечтает поскорее увидеть дочь и проведать мать с бабкой. Они живут в соседней деревне. Очень бедно живут. Нужно помогать.
– Похвально. О тылах забывать нельзя. А расскажи-ка нам, Чжан, по какой причине ты предпочел сдаться? Почему не сражался до конца? Почему не прорывался из окружения с боем?
Пленный опустил глаза и вздохнул, но плечи его расправились.
– Он говорит, что очень стыдится этой слабости, что должен был умереть там, дабы не запятнать честь. Хочет, чтобы сыновья могли гордиться своим отцом.
– Хм, – Крайчек поджал губу и нахмурился, – осознание собственных ошибок – путь к самосовершенствованию. А ты неплохой парень, Чжан, хоть и трусоват. Что скажете? – обратился он к строю курсантов. – Неплохой ведь, правда? И не злой совсем. А? Милашка. – Затянутая в перчатку клешня Воспитателя легонько потрепала улыбающегося Чжана по щеке и в ту же секунду ухватила сзади за шею.
Блестящий от влаги черный кожаный плащ заскрипел, распираемый вздувшимися мышцами.
Китаец, суча ногами и хрипя, повис в двадцати сантиметрах над землей.
– Я хочу, чтобы вы запомнили раз и навсегда! – проревел Крайчек, неся трепыхающегося пленника вдоль строя, на вытянутой руке. – Это – враг! Не важно, что он говорит! Не важно, как он выглядит! Будь то матерый головорез, сопливый недоносок, дряхлая старуха, вам нужно знать лишь одно – свой или чужой! Каждый, кто не свой, – враг! И каждый враг должен сдохнуть!