Мирмах взяла в руки бутылочку и подумала о том, как хорошо быть дочерью колдуна. Отец приготовит волшебное зелье, сосватает за повелителя-князя, а если повелитель охладеет к своей жене, он сумеет его вернуть. Она вылила всё содержимое бутылочки в чашку и с любопытством рассматривала красную жидкость. Оно выглядело как обычное вино, а пахло как трава в ночном поле.
– Пойди посмотри, ушла ли эта рабыня.
Дайюн вышла из опочивальни, огляделась вокруг, подошла и заглянула в ларец.
– Ушла, – крикнула она, – ушла и бутылочку с собой прихватила.
Сонабар появилась в дверях. Её волосы были распущены и ни следа не осталось от роскошной причёски, которую сделала для неё Ашиква.
– Взяла бутылочку? – усмехнулась она – Значит, поверила.
– Дурёха, – покачала головой Дайюн. – Поверила в то, что моей голубке нужен какой-то настой красоты!
Сонабар взяла оставшуюся в ларце бутылочку, опорожнила её в таз с водой, отдала няньке и приказала:
– Возьми, наполни её ягодным вином и положи на прежнее место.
Среди ночи слуги Харива пришли за Сенеавом. У входа стояли носилки, и как только колдун уселся в них, скороходы понесли его по безлюдным улицам. Едва он вошёл в покои Мирмах, его чуткие ноздри уловили запах крови. Она лежала в кровати, а Харив, бледный и испуганный, стоял рядом.
– Мудрейший! – бросился к нему княжеский сын. – Я не знаю, что случилось! Она попросила меня остаться с ней, и я был тут. Уверяю, я был нежен, как я мог так навредить?
Молча лекарь отбросил покрывало, которым была прикрыта Мирмах. Её постель была обагрена кровью.
– Тебе лучше выйти, мой господин, – прошептал он.
Корчась от боли, Мирмах перевернулась набок. Сенеав знал, что спасти ребёнка невозможно, надо было только облегчить страдания женщины и предотвратить возможные осложнения. Положив одну руку на её спину, а другую на живот, он начал издавать глубокий гортанный звук, который вибрировал и проходил через её тело. Наконец боль утихла, и она почти заснула. Стоявшая неподалёку рабыня ждала приказаний. Он жестом подозвал её к себе и велел принести простыней и тёплой воды. То, что в сгустках крови, вышло из утробы Мирмах, было размером с ладонь. Сенеав омыл её, велел поменять постель и дал ей сонных трав.