Орнамент. Стихи 1978—2020 гг. - страница 2

Шрифт
Интервал


Я больше тебя не вспомню.

«Я знать не знал умершего соседа…»

Я знать не знал умершего соседа,
но смерть еще не старого мужчины
коснулась и расстроила меня.
А вот, когда бы знал его всю жизнь,
все, что замалчивают или пропускают,
быть может, сообщение о смерти
меня не огорчило бы совсем.
Но о тебе я помню, добрый друг.
Тебе оставлю два десятка строк,
должно хватить, чтоб не забыть меня.

«Помнишь, как она на тебя смотрела…»

>Так мы и лечим посмертным плачем прижизненную любовь

>Проперций, пер. с лат. Гр. Дашевского

Помнишь, как она на тебя смотрела,
та, которую ты меж подруг приметил,
чьи слова умны хоть по-детски наивны,
и в движениях своих совсем ребенок.
И скромна она и улыбчива была с тобою,
увидев тебя в шалаше и вчера на рынке,
и глаза большие темные отвести не сумела.
Но не пошлешь ты в дом ее отца подарки,
пусть в родительском доме дождется счастья.
Ты не молод, вдовец, и детей у тебя трое,
разве будет ей в радость судьба такая?
Пролетит неделя-другая, молитвы, праздник…
и она о тебе навсегда с другим забудет.
Ты мужик что надо и хозяин крепкий,
та вдова бездетная из Моава в твоем доме
на своем будет месте, войдет хозяйкой.
А о снах своих, где ты с ней играешь,
помни молча, знать о том никому не надо.
Никому не надо знать, как сердце ноет,
собирает по капле тайной страсти муки.
Пусть посмертными стонами разразится,
как уверяют в элегиях поэты Эдома.

На кругах ветра

И было это осенью,
в лучшее время года для такого.
– Ицхак, – сказал Авраам, —
укрепи эти сучья на ослах
и захвати еду в дорогу.
Пошел дождь, из первых, редкий недолгий.
– Набрось капюшон, Ицик, – сказал он, —
и иди к машине.
Был первый день
и были дороги тесны от автомобилей.
Они ехали в потоке и останавливались
на каждом светофоре.
Через несколько дней пути Авраам сказал:
– Вот это место. Привяжи ослов и развьючь их.
Захвати дрова с собой.
Он поправил армейскую сумку на плече сына,
помог ему надеть винтовку,
которая стянула плечи и грудь.
– Удачи, сынок. Звони.
И было, не мог он оторвать взгляда
от сильной спины сына,
от легких его шагов к воротам базы.
– Сара, не умирай, Сарале.
Ангел успеет.

Незыблемая скала

>Не наполнишь собою дом, не мелькнешь в зеркале.

>У.-Ц. Гринберг

встречал эти лица и я, и больше не встречу никого из них.
на светофоре не попросит проехать прямо из правой полосы,
на пикнике не сварит кофе на моем остывающем мангале,