– Ты изменился, – сказал Ратмир, – постарел.
– А ты не изменился. Остался таким же, – сказал Дронго.
– Пытаюсь хорошо выглядеть. Иначе нельзя. Уже давно волосы крашу. Тебе легче, у тебя волос меньше.
– Да, наверное. Хотя я бы их все равно не красил.
– У каждого свои привычки. Я хочу нравиться молодым девушкам, – усмехнулся Ратмир, – или тебя женщины уже не волнуют? Хотя ты намного моложе меня. Кажется, на десять или пятнадцать лет.
– Волнуют, Ратмир, волнуют.
– А то… Сейчас хорошие таблетки привозят. Мужчинам помогают.
– Мне пока не надо, Ратмир. Сам говоришь о разнице в пятнадцать лет.
– Да, конечно. Ты прав. Значит, сам приехал. А я думал, что не захочешь приехать. Побоишься. Столько лет прошло.
– Разве я должен бояться? Кажется, тогда я поступил достаточно честно.
– Да. Только тогда тебе мало лет было. Молодые редко становятся предателями. Они все еще верят в глупые идеалы. И тогда ты служил за идею. А сейчас время другое. Идеи не осталось. И страны твоей тоже не осталось. Сейчас люди только за деньги служат. И сильно меняются. Очень сильно, эксперт. Сейчас за деньги можно все купить. И все продать тоже можно. Свою молодость, свою старую дружбу, свои идеалы, свои убеждения. Все продается и покупается, эксперт.
– Не все, – возразил Дронго, – не все, Ратмир.
– В этом мире все, – убежденно произнес цыганский барон, – время сейчас плохое. Все можно купить и продать. Абсолютно все.
– Я помню, у тебя дочь была, – неожиданно сказал Дронго, – кажется, ей тогда пять лет было. Нет, семь.
– Память у тебя хорошая, эксперт. Семь лет ей тогда было. Сейчас уже выросла. Ей почти тридцать. И внучку мне родила. А вот ей как раз сейчас семь. Почему о них вспомнил?
– Сколько стоят глаза твоей внучки? Или дочери? В какую цену ты их оцениваешь, Ратмир?
– Что? – не понимая, как ему реагировать, спросил цыганский барон, сжимая два огромных кулака. – Ты пришел мне угрожать? Думаешь их захватить? Взять в заложники?
– Не говори глупостей. Ты сам сказал, что на деньги можно купить все. И тогда я снова спрашиваю: скажи, в какую цену ты оцениваешь глаза своей дочери или внучки? А если такой цены в мире нет и все золото мира ничего не стоит по сравнению с их глазами, то больше не говори мне, что сегодня все можно купить и продать. Не все, Ратмир, далеко не все.