– А сейчас будет самое
пикантное, – мрачно сообщила я, выпуская повод. Моя заморенная
лошадка обрела небывалую прыть. Она с разбегу врезалась в воду
широкой грудью, пенистая волна сбила шарахнувшегося типа с ног и
окунула с головой.
Пользуясь его замешательством, я
последовала за кобылой. Ромашка, зайдя по шею, блаженно замерла,
расплескав по поверхности белую гриву. Из‑под копыт лошади
чернильными струйками поднимался жесткий крупитчатый ил из кусочков
перепревших листьев и ольховых шишечек. Пряди колючего роголистника
оплетали ноги, как невод, закинутый стариком в расчете на золотую
рыбку. Истосковавшись по ванне (если, конечно, не считать ванной
помои, выплеснутые из окна мне на голову на одной из узких улочек
Камнедержца), я плескалась в воде добрый час, выполаскивая из волос
дорожную пыль и оттирая Ромашку пучком водорослей, отчего та слегка
позеленела и приобрела приятный запах тины. Накупавшись всласть, я
повела лошадь к берегу и тут только заметила, что свежевымытый тип,
о котором я успела напрочь забыть, не ушел. В штанах, но с
обнаженным торсом он сидел на травке, растопырив серые крылья для
вящей просушки. Угольно‑черные брови и ресницы резко
контрастировали с мокрыми, но все равно слишком светлыми волосами,
небрежно отброшенными за плечи. Симпатичный парень, худощавый, но
ладный, чувствуется сила. На груди, на тонком шнурке, висел амулет
в виде когтя из коричневого, брызжущего золотыми искрами камня.
– Привет, – с клыкастой
усмешкой сказал вампир, изучая меня с ног до головы. Взгляд у него
был спокойный, глаза чуть насмешливые, искрометные, ровного серого
цвета.
– С легким паром, –
буркнула я, наклоняясь и выдергивая из‑под нахала свой левый
сапог.
– И тебе того же, –
иронично ответствовал он. – Я Лён.
Подходящее имя, больше похожее на
приставшее в детстве прозвище. Глядя на его подсыхающую голову, я
сразу вспоминала поле вызревшего льна, тихонько и задумчиво
шуршащего маслянистыми семенами в пузатых коробочках.
– Береника, – невесть зачем
солгала я.
– Врешь, – ни на мгновение
не задумался вампир.
– Ладно, Вольха, – с
досадой проворчала я. – Неужели во всей Догеве не сыщется ни
одного вампира, пребывающего в глубоком неведении касательно моей
скромной особы?
Вампир изучал меня с неослабевающим,
явно нездоровым интересом.