— А что за Борис Михайлович?
— Борис Михайлович Хессин, директор творческого объединения
«Экран». Они снимают фильмы по нашему заказу. Но я думаю, что здесь
придется привлекать и кубинских кинематографистов, во всяком
случае, большинство актеров должны иметь характерную
латиноамериканскую внешность. Разве что того самого американского
гринго мог бы сыграть наш актер.
— Есть кандидатура на примете?
— Да вот сам с собой наедине порассуждал, подумал, может быть,
удалось бы уговорить Игоря Дмитриева…
— Не слишком мягковат для такой роли. Да, внешность, повадки
аристократические, но, мне кажется, не хватает в нем, как бы
сказать, мерзости. Я вот когда писал, думал сначала про Янковского,
но решил, что для моего героя он все же слишком молодо выглядит. А
потом посмотрел недавно вышедший фильм «Служебный роман», и понял,
что роль гринго написана будто для Олега Басилашвили.
— Хм, а что, действительно, можно попробовать Олега
Валериановича. Тут, правда, режиссер еще должен свое слово сказать,
может быть, у него свое видение актера. Да и товарищ Месяцев, опять
же, резолюцию не наложил. Но я учту ваше мнение.
— Послушайте, Валерий Алексеевич… А если мне самому сесть
вкресло режиссера?
— Но у вас же нет специального образования!
— Так я ведь учусь на «Высших режиссерских курсах», у самого
Эльдара Рязанова. Да и, если помните, во время съемок «Марсианина»
частенько бывал на съемочной площадке, так что меня трудно удивить
какими-то нюансами режиссерской работы.
— Не знаю, не знаю… Если Николай Николаевич сценарий утвердит, я
попробую поговорить с Хессиным, но заранее не тешьте себя
надеждой.
— Спасибо, Валерий Алексеевич, заранее вам благодарен. А когда
можно будет узнать об окончательной судьбе сценария?
— Сегодня отдам его своему непосредственному руководителю, все
зависит от того, как быстро товарищ Месяцев прочитает
сценарий.
Ну здравствуй, Венгрия! Здравствуй, светлый город Будапешт!
Здравствуй, самая веселая казарма коммунистического лагеря!
Мы один за другим спустились с трапа самолета, замыкающим шел
майор Метелкин. Ярко светило солнце, за территорией аэропорта
«Ферихедь» уже вовсю зеленели деревья, и сразу стало душно. Стянув
с себя куртку, я перекинул ее через плечо, в другой сжимая ручку
обтянутого натуральной кожей «дипломата». На покупку этого чемодана
меня уговорил все тот же Виктор Валентинович, заявив перед одной из
наших последних встреч, что с потертой сумкой через плечо я выгляжу
несолидно. А в братской стране встречают и по одежке тоже. Хотел
заставить меня нацепить еще и костюм, но тут я уже уперся, мол, я
все-таки художественный руководитель рок-группы, а не какой-нибудь
чиновник.