— Вроде как московские блатные приехали с заказом на Куз…
простите, Сорокина, что-то он ещё, видно, в столице с ними не
поделил. Тот, которому удалось выжить, тяжелораненый Микитько, он
сам толком не знает подробностей, да и слаб очень. Врачи не
рекомендовали его слишком уж долго допрашивать. Пока знаем, что
приехали двое, сами, наверное, мараться не захотели, искали
человека, который согласится на мокрое дело. Согласился некто
Червонец. Согласился на свою голову – его тело было найдено в
овраге. Той же ночью один из московских появился у них на «малине»
и устроил бойню. Но лица его под шляпой ни хозяйке «малины»,
которую нападавший почему-то оставил в живых, ни раненому толком
разглядеть не удалось. Только одежда одного из столичных. А вскоре
тела московских гастролеров нашёл сантехнический работник, когда
проверял забившийся канализационный люк. На одном из покойных как
раз не было верхней одежды, тут мы и смикитили, что Сорокин, видно,
позаимствовал плащ и шляпу, и под видом московского уголовника
устроил бойню на «малине».
— Хитрый ход, — покачал головой нарком и будто себе под нос
добавил. — Быстро он адаптировался в нашем времени…
Следователь не понял, что имел в этот момент Ежов, но предпочел
за лучшее промолчать. Спросит – ответим, а со своими вопросами к
таким людям лучше не лезть.
— Что ж, спасибо, товарищ Лыков, вы сильно помогли следствию.
Теперь мы знаем, где искать этого махрового антисоветчика. Если вы
не против, я его личное дело конфискую. Расписаться где-то
нужно?
— Нет-нет, ни к чему…
— Тогда всего хорошего, удачи по службе.
Пожав потную ладонь следователя, нарком вышел из кабинета.
Оставшись один, Лыков выплеснул остатки чая на пол, вытащил из
сейфа початую бутыль коньяка и трясущейся рукой налил полный
стакан.
— Господи помилуй, – перекрестился атеист Лыков и одним махом
влил в себя содержимое стакана.
Плюхнулся на стул и сидел так несколько минут, пока его не вывел
из транса осторожный стук в дверь.
— Кто?
Дверь с лёгким скрипом приоткрылась и в проеме показалась голова
капитана Шигина. Затем в кабинет втянулось всё тело
милиционера.
— Товарищ майор, прошу прощения за любопытство, дюже узнать
интересно, с чего это к нам сам народный комиссар приезжал?
— Много будешь знать – скоро состаришься, — повторил Лыков
недавно услышанную из уст Ежова поговорку. — Слушай, Шигин, ты бы
метнулся к завхозу, спросил у него чистые кальсоны. Давай-давай,
чего задумался!