С вышки раздался выстрел, заглушаемый звуком двигателя и винта,
то, что стреляли – я определил по увиденной краем глаза короткой
вспышке. В меня точно не попали, движок работал в прежнем режиме,
значит, скорее всего, так же не поврежден. За мгновение до того,
как пойти на таран, я инстинктивно зажмурил глаза и пригнулся к
«баранке»…
Треск ворот я расслышал даже сквозь завывания мотора. Аэросани
судорожно вздрогнули, меня бросило вперед, отчего я слегка
приложился грудью о руль, а в следующий миг ещё один толчок. И
наружные ворота мы преодолели с таким же успехом, вылетев на
оперативный простор. Открыв глаза, с изумлением обнаружил, что Яков
Моисеевич как ни в чем ни бывало висит на передке и даже, подняв
голову, уже без потерявшейся где-то фуражке, что-то кричит в мой
адрес.
Извини, дорогой товарищ Мороз, не до тебя сейчас, нужно уносить
ноги. Вернее, лыжи. Свет фар, между которыми, как нос промеж глаз,
разместился начальник лагеря, нормально освещал путь метров на
десять вперед, не больше, дальше прилично рассеиваясь. Но я пока
ехал пусть по несколько занесенной снегом, но всёже дороге. Причем
с довольно приличной скоростью, допотопный спидометр на приборной
панели показывал 50 км/час. Однако рано или поздно с нее придется
сворачивать, да и примерзший, должно быть, к капоту саней Мороз мне
тут был ни к чему. Чай, не новую серию «Безумного Макса» снимаем,
это там дебил на капоте был в тему. Вот только бы отъехать от
лагеря подальше…
Плохо, что посмотреть назад, и оценить ситуацию не было никакой
возможности. Во-первых, мешала кабина позади меня, во-вторых –
отсутствие зеркал заднего вида. Либо конструкцией не предусмотрены,
либо механик снял их, руководствуясь какими-то своими
соображениями. Как бы там ни было, узнать, преследуют меня конные
или нет – о пеших, ясное дело, речи не шло - возможности не
имелось. А потому я, не сбавляя газу, за перовым же поворотом
приспустил ручку газа, съехал на обочину и рванул по
целине.
Нет, вы посмотрите, какой упорный! Так и висит на капоте, только
уже не орет, а прижался щекой к металлической поверхности. Блин, он
так ведь и примерзнет, чего доброго, отдирай его потом… Как-то в
детстве я по дурости лизнул на морозе языком качели, после этого
язык и железяку поливали теплой водой, чтобы я смог освободиться
без крови и боли. Не знаю, насколько сильно может примерзнуть
тщательно выбритая щека, но такой возможности я не исключал. А
может, он вообще там окочурился уже от холода? Как, спросите в
таком случае, держится за скобы капота? Был у меня случай, парнишку
в Чечне завалили бандиты, так я автомат из его оледеневших пальцев
насилу выдрал.