Я закинул котомку в открытую кабину, туда же отправилась
винтовка Мосина. Натянул на глаза очки, сверху – шапку, подвязав
под подбородком тесемки. Ничего так, крепко сидит. Теперь в кабину,
на место водителя или пилота – кому как привычнее. Ну, с Богом!
Двигатель, чихнув, завелся с третьего раза. Винт позади машины
сначала медленно, как бы нехотя крутанулся, а затем резко набрал
обороты на холостом ходу. Надеюсь, снаружи не очень слышно. И не
помешало бы открыть ворота, таранить-то мы будем другие. Если не
удастся протаранить двойные главные ворота и отъехать от лагеря на
достаточное расстояние… Даже не хотелось думать о возможных
последствиях.
Итак, ворота ангара открыты. Никого поблизости не наблюдается –
ни охраны, ни тем более зеков, которых согнали по баракам. Сначала
у вторых аэросаней перережем шланг топливного насоса, пусть будет
сюрпризом, если отправятся на них в погоню. А вот теперь можно и
валить. Достал из кармана фото Вари, которое после всех этих
приключений даже не помялось.
— Ну что, моя маленькая, пожелай мне удачи.
Снова прячу фото в карман, включаю фары, легко обнаружив
соответствующий тумблер, затем выжимаю педаль газа. В валенках это
делать не очень удобно, но терпимо. Даже под меховыми «ушами»
чувствовалась мощь воющего на более сильных оборотах агрегата.
Медленно выкатываюсь из ангара, выворачивая руль влево. Машинка
вполне неплохо управляется, и главное – всё просто, без лишних
наворотов. Столь же неторопясь выезжаю на главную, если можно так
сказать, улицу лагеря, чтобы уже по прямой к воротам нормально
разогнаться.
И в этот момент вижу, как передо мной дорогу пересекают ни кто
иные, как Мороз с Лагиным. Оказавшись в свете фар, парочка, до
этого оживленно что-то на ходу обсуждавшая, резко остановилась,
повернув лица в мою сторону. Наверное, даже, будучи слегка
ослепленным фарами, Лагин меня разглядел, потому что тут же что-то
крикнул Морозу и потянулся к висевшей на боку кобуре. А вот Мороз,
в свою очередь, с неожиданной для комплекции прыткостью вдруг
рванулся вперед и обхватил руками передок аэросаней, словно бабу,
бесстрашно на нем повиснув.
— Слезь, придурок! — заорал я, прибавляя газу.
Однако тот либо не слышал, либо решил проявить чудеса героизма,
а Лагин, в свою очередь, не рискнул стрелять, опасаясь задеть
начальника. Мне же ничего другого не оставалось, как выжать газ на
полную и направить аэросани в сторону двустворчатых ворот,
представлявших собой металлическую сетку на деревянном каркасе. В
последний момент я разглядел, что нижняя кромка каркаса находится
от расчищенного снега на высоте сантиметров тридцати, то есть лыжи
вроде бы пройдут снизу и пострадать не должны, а основной удар
придется на «морду» саней, вернее, на тушу начальника Ухтпечлага,
прилепившегося к передку машины.