Затем, отойдя за угол Владимирских ворот, наконец-то стянул с
физиономии попахивающую потом портянку, и отшвырнул в сторону.
Намусорил, но в сумерках свидетелей вроде не видно.
Все, я на воле! Ну и что делать дальше? Куда идти? Так,
давай-ка, дружок, продумаем модель поведения. Форма чекиста слишком
приметна, от нее придется избавиться. К новой одежде не мешало бы
обзавестись и новыми документами. Наверняка на какой-нибудь
«малине» имеется мастер подделки документов. Только вот где найти
эту малину? Не в форме же туда переться. И опять же, чем
расплачиваться? Что за деньги сейчас в ходу, и где их взять – тоже
первоочередной вопрос, если я хочу подольше продержаться на
свободе.
Пока же нужно просто где-то провести ночь. Найти заброшенный
дом? В принципе, не такая уж сложная задача, наверняка какие-то
дома готовятся под снос, Москва же как-никак строится.
— Товарищ милиционер!
Я даже вздрогнул, когда у меня где-то в районе пупка прозвучал
этот исполненный страдания крик. Редкозубая старушка с бородавкой
под крючковатым носом, в каком-то непонятного фасона одеянии
уцепилась за портупею, и я аккуратно убрал ее скрюченные артритом
пальцы с кожаного ремня.
— Что случилось, мамаша?
— Дык как же, я ж писала уже заявление на квартиранта, паразита
этакого, вечно пьяный придет и куролесит. Обещали разобраться, а
никто не пришёл. А чичас опять заявился с фабрики в стельку, чуть
меня не прибил. Вы уж найдите на него управу, Христом Богом
молю!
Однако… Не успел на свободу выйти, как тут же обязан кому-то
помогать. А бабульку жалко, вон как смотрит, будто побитая
собачонка. Что ж там за квартирант у нее такой? Не иначе,
какой-нибудь лимита с Рязани.
— А далеко идти-то?
— Дык рядом туточки, на Мясницкой… Тьфу, на Кирова, ее ж
переименовали два года назад.
— Ну пойдемте, посмотрим на вашего квартиранта.
— Ой, ну спасибо тебе, сынок, заступник ты мой!
Наверное, со стороны я смотрюсь достаточно грозно, вон как шпана
порскнула из подворотни при нашем появлении. Ещё бы, НКВД – это вам
не хрен собачий.
— А что хоть за квартирант? — поинтересовался я у старушки, пока
мы шли к ее жилищу.
— Дык Васька Яхонтов, паразит, об том годе с Харькова приехал на
заработки, на чаеразвесочную фабрику устроился. За пятьдесят рублев
сдаю ему комнату. Редкий раз трезвым придет.