Минут через двадцать передо мной на столе стояла небольших
размеров сковорода, наполненная жареной на постном масле картошкой.
А рядом – краюха ноздреватого хлеба. Ну и стопка с наливочкой для
аперитива. Ух, давненько я так не сиживал!
— А сами-то что?
— Я ужо потрапезничала, вы кушайте, кушайте… Чичас, глядишь, и
этот злыдень заявится. Вы уж спуску-то ему не давайте, пригрозите
каторгой.
— Нет у нас в советском государстве каторги, Клавдия
Васильевна.
— А чиво ж есть-то?
— Ну, тюрьма, лагеря, этого хватает…
— Ну вот лагерем и пригрозите, может, за ум возьмется…. Молочка
али чайку? Этот-то обормот пришёл тут как-то пьяный, сунул мне
коробку чаю, я ее и спрятала. Мало ли, когда ещё пригодится.
— Приворовывает, значит, ваш постоялец?
— Э-э, того не ведаю, может, и купил, — заюлила
старушка.
— Ладно, давайте чаю… и капельку молока туда плесните.
По-английски чай попьем.
— Ну, не знаю уж, по-аглицки или как, а только как скажете – так
оно и будет.
От стола я отвалился, словно насосавшийся крови комар. Хорошо-то
как, и совсем не хочется думать о плохом. Сейчас бы ещё покемарить
часик-другой.
Хозяйка, видно, уловила мой осоловелый взгляд.
— Вы ежели вздремнуть пожелаете – то можете в той комнате
прилечь, — предложила бабуля. — А Васька придет, так сразу его и
споймаете.
— Ладно, будем считать, что это засада, — согласился я. — Только
сапоги скину, а спать буду в форме.
— Это уж как хотите, дело хозяйское.
Постель, конечно, не моя кроватка из будущего, но уж всяко лучше
нар. Сунув револьвер под подушку, я повернулся на правый бок и тут
же отрубился.
[1] Лубянская площадь носила название
в честь основателя ВЧК Феликса Дзержинского с 1926 по 1991 годы,
когда ей вернули историческое название.
[2] Синтез 66-монополимера (нейлон)
впервые был проведен 28 февраля 1935 года У. Карозерсом, главным
химиком исследовательской лаборатории американской компании DuPont.
Широкой общественности об этом было объявлено 27 октября 1938
года.
Постоялец не появился и утром. Бабушка меня не будила, так что
сам я продрал глаза лишь в половине восьмого. Сев на кровати,
сладко потянулся, морщась от лучика утреннего солнца,
пробивавшегося в этот полуподвал. Происшедшее накануне казалось мне
случившимся словно и не со мной.
— Ой, как на Ваську-то похож! Вчера в потемках и не разглядела
толком, а чичас прямо одно лицо! Только побриться – и не
отличишь.