По команде милиционера Олег мне скрутил за спиной бечевкой руки,
причем так, что я легко мог бы освободиться. Но решил не делать
этого до поры до времени. Затем меня обыскали, найдя лишь висевший
на шнурочке маленький серебряный образ с моим покровителем –
Георгием-Победоносцем.
— Верующий? — поинтересовался Дурнев.
Я промолчал, не посчитав нужным отвечать на этот вопрос.
Милиционер, впрочем, и не настаивал.
Затем я был усажен в телегу, которой «рулил» молчаливый мужик, и
под конвоем Дурнева препровожден в райотдел НКВД. Дорога заняла
чуть больше часа.
Местный начальник по фамилии Козлов с виду казался довольно
дружелюбным, хотя первым же делом поменял веревку на наручники –
прообраз наручников будущего, из которых, впрочем, освободиться
было не менее проблематично. С интересом меня расспросил, кто я и
откуда, поинтересовался, во что это я одет, полюбопытствовал насчет
марки конфискованных у меня парашюта с запаской и шлема, хмыкнул,
покачал головой, всё зафиксировал, при этом не выказав какого-то
удивления, словно ему каждый день приходится общаться с
путешественниками во времени. Затем велел своему помощнику вывести
меня в коридор.
— Может, в кутузке посидит?
— Там битком, нечего с ворюгами и алкоголиками нары делить, —
высказался Козлов. — Тем более, я так думаю, недолго ему у нас
куковать.
В коридоре на лавочке в рядок сидели какие-то понурые граждане,
для которых я не представлял особого интереса. От нечего делать
стал прислушиваться к происходящему за дверью. Сюда доносился
только глухой бубнеж начальника, четко я расслышал лишь последнюю
фразу:
— Так точно, товарищ Реденс!
Ни о чем не говорящая фамилия. Вот если бы прозвучало «товарищ
Берия»… Как-то некстати вспомнился стишок, который я пробормотал
вслух:
«Сегодня праздник у ребят,
Ликует пионерия!
Сегодня в гости к нам пришёл
Лаврентий Павлыч Берия!»
По-моему, там было продолжение, что-то про Мингрельца
Пламенного, только я его не помнил. Да и тычок конвоира в плечо дал
понять, что не время для стихотворных потуг. Тут как раз в коридор
выглянул начальник отдела.
— Сидите? Это хорошо.
После чего снова скрылся в кабинете. А примерно через час, когда
солнце уже клонилось к закату и мне всё это стало порядком
надоедать, во дворе раздалось тарахтение. Сквозь запыленное окно
можно было разглядеть, что это черная «эмка», в которой я без труда
опознал классический «воронок». С переднего пассажирского сиденья
выбрался перехлёстанный ремнями чекист с планшетом на одном боку и
кобурой на другом. На заднем сиденье я разглядел ещё двоих,
которые, выбравшись из машины, дружно закурили. Проходя мимо по
коридору, вновь прибывший бросил на меня равнодушный взгляд, после
чего скрылся в кабинете. Через минуту вышел, застегивая планшет,
вместе с местным начальником.