.
Это осознание кризиса внутри партии начало созревать среди наиболее продвинутых представителей партноменклатуры к концу 1970-х годов, поскольку кадровый застой стал не просто раздражать и морально изматывать поколение 40-летних партийных работников, но и негативно влиять на работу самих руководящих структур партии.
Постаревшее руководство страны не могло адекватно реагировать на глобальные общественные изменения во второй половине XX века, которые требовали новых нестандартных решений вплоть до изменения устава, программы партии и идеологии. Этот кадровый (пиши – поколенческий) застой встал на пути решения двух структурных проблем КПСС, заложенных еще в 1920-е годы: во-первых, невероятная забюрократизированность аппарата сверху донизу, выражавшаяся в принципе «демократического централизма». По сути, этот принцип означал, что все мало-мальски важные решения должны были согласовываться с вышестоящими партийными комитетами. Даже те решения, которые не касались идеологических основ партии.
И вторая проблема – практика приема в члены КПСС нуждалась в срочном пересмотре. Практически до самого последнего, XXVIII съезда КПСС июля 1990 года, существовала заложенная еще в 1920-е годы схема приема новых членов: основной массив рекрутировался из рабочих и только небольшие квоты отводились крестьянству и интеллигенции. Во всем цивилизованном мире, включая СССР, под влиянием научно-технического прогресса «ведущим классом» во второй половине ХХ века стали профессионалы – работники интеллектуального труда, потеснив рабочий класс. Однако это не нашло отражения в практике комплектации КПСС. Как и 50 лет назад, ученые, преподаватели, врачи, учителя, писатели, вообще все «представители советской интеллигенции» принимались в партию по остаточному принципу, а это означало, что они объективно не могли пополнять руководящие структуры партии и государства, то есть влиять на вектор развития страны. Вот эти две «горящие» проблемы в партии и должно было решить новое поколение партийных работников, которых старики просто не пускали ни в ЦК, ни на ключевые позиции в краях, областях и республиках СССР.
Папа на себе испытал все «прелести» этого кадрового застоя, а вместе с ним и вся наша семья. Он же по этой причине с энтузиазмом воспринял перестройку, поскольку полагал, что она позволит демократизировать партию и открыть задвижки для вертикальной мобильности в цэковских креслах, так ревностно охраняемых старшим поколением.