Дорожки парка, выложенные плиткой с
красивым узором, радуют глаз. Аккуратно подстриженный газон,
маленькие мраморные фонтанчики, плодовые деревца и цветочные клумбы
– Император любит начинать день с неторопливой прогулки по парку,
составляя сегодняшний распорядок.
Над головой в вышине сверкает радугой
плёнка магического купола. Самому правителю его защита особо не
нужна, чего нельзя сказать о членах императорской семьи. Они
обычные люди, не обладающие великой силой, их безопасность должна
обеспечиваться на самом высоком уровне. Помимо него и семьи мало
кто имеет доступ в парк. Големы-садовники не в счёт. Здесь его
никто не отвлечёт от раздумий. Ну, почти никто.
За спиной послышались шаги.
– Доброе утро, сир, – раздался
мерный скрипучий голос, принадлежащий человеку, много повидавшему и
сильного уставшему от всего этого дерьма. – Я не нашёл вас в
кабинете и сразу подумал, что вы здесь, кормите рыб. В хорошем
смысле этого слова.
Император, не вставая с корточек,
обернулся через плечо. Голодные рыбки в пруду недовольно
заплескались, требуя продолжение банкета. Корм они подъедали с
поразительной скоростью.
– Привет, Марон, – поприветствовал
Император гостя. – Как твои старые кости?
Человек... человек ли?... замерший
перед правителем, невысок и сутул. С головы до пят облачён в
бесформенный балахон синего цвета, что при каждом шаге волочится по
земле. Руки, полностью скрытые широкими рукавами, держит сложенными
на груди. Голова скрыта капюшоном. Лица не видно. Лишь два огонька
внимательных глаз блестят в неестественно густой темноте под
капюшоном. Впрочем, если присмотреться, в ней можно заметить ещё
несколько более тусклых огоньков...
– Скрипят, как обычно, сир, –
ответил Марон. Он остановился подле Императора и отвесил
церемониальный поклон. – Смазываю целебным маслом из церкви Жизни и
Рождения... но с каждым годом оно помогает всё меньше.
Правитель, забыв о
недокормленных рыбках, распрямился и развернулся в сторону Марона.
Тот служил преданным секретарём ещё его отцу и даже деду. Можно
сказать, Марон был наставником всего императорского дома. Он также
лично обучал нынешнего правителя наукам – математике, физике,
экономике, риторике, философии и многим другим. Знания его зачастую
казались если не безграничными, то весьма обширными. Не будет
преувеличением сказать, что Марон является в каком-то смысле членом
императорской семьи.