– Предъявите, пожалуйста, документы, – в ответ на слезливую риторику строго произнес визави.
Скулеж тут, факт, не проходил, и я пошла с другого бока.
– И не подумаю, – все еще надеясь соскочить, гордо фыркнула я и полезла в сумочку за сотовым телефоном. Сейчас я вам покажу. Сейчас я вам устрою. Где там у меня телефон милицейского генерала Ивана Артемьевича записан? А?
– Не надо никуда звонить. – Рука собеседника, изобразив перископический эффект – из рукава пиджака сантиметров на пятнадцать выехал манжет рубашки, и далее волосатое запястье выдвинулось, – протянулась ко мне. – Не надо.
Я дернула плечом и услышала, как из приоткрытой дверцы подъехавшей «газели» раздался начальственный окрик:
– Сидоров!
Напружиненный незнакомец, оказавшийся всего лишь Сидоровым, послушно снял зад с пластмассового сиденья, подарил мне многозначительный взгляд – мы с вами, девушка, еще не закончили – и рысью поскакал к микроавтобусу. Я предупреждающий взгляд призрела, моментально сбросила в сумку сигареты, зажигалку и вскочила на ноги.
Путь мне преградил серьезный джинсовый товарищ.
– Задержитесь, пожалуйста, – произнес он вежливо и бестрепетно.
– Зачем? – Задерживаться мне было вовсе ни к чему.
– Пожалуйста, – с нажимом повторил мужчина, и я поняла, что бунтовать бессмысленно. Артемьичу позвонить не дадут, а лихо закрутят руки и доставят «куда надо».
В «газели», куда меня вскорости доставили, сидел коренастый господин средних лет. Почти лысый, голубоглазый и, в отличие от мелких чинов, сразу представившийся.
– Подполковник Огурцов. Михаил Николаевич, – сказал и выжидательно поднял брови, попросив тем самым представиться меня.
– Софья. Иванова. Документы нужны?
– Желательно, – вымученно-кисло улыбнулся службист и получил в лапу мои протянутые автомобильные права. – Так-так. Софья Николаевна, значит… И как же это вы, Софья Николаевна, иностранца в гражданине определили?
Судя по всему, пока у кафе меня конвоировал джинсовый товарищ, напружиненный Сидоров успел кратко информировать начальство о сути происшествия. (Или же начальство само все слышало по громкой связи, так как эта связь продолжала осуществляться третьим лицом внутри «газели». Возле узкого столика, сплошь забитого аппаратурой, сидел немолодой мужик в наушниках и, судя по всему, слушал эфир. На меня с подполковником он совершенно не обращал внимания и сосредоточенно смотрел в угол.)