Марина увидела, что Илья держится за губу и растерялась.
– Я не хотела тебя ударить, случайно получилось. Это всё рапана дурацкая. Разбила?
Илья качнул головой, в этот момент его больше тревожило, что он может расплакаться и будет выглядеть слабаком.
– Зуб, кажется, выбила.
Марина приблизилась и сунула рапану в свободную руку Ильи.
– Дай посмотрю, – дождавшись, когда он уберёт ладонь, коснулась пальцем опухшего края губы, увидела повисший под неестественным углом зуб и печально заключила: – Блин, твоя мама меня убьёт.
Илья освободился от руки Марины, но рапану не вернул.
– Он ещё держится, может, не выпадет.
– Как ты меня назвал?
Илья сомневался, стоит ли повторять, но, немного поколебавшись, решился:
– Анасейма. Это не обзывание. Просто подумал, что ты на неё похожа.
– Это что-то морское?
– Очень морское.
– Ладно, раз уж ты зубом расплатился, можешь так меня называть.
Зуб выпал уже в Москве. На счастье, оказался молочным, правда, замена для него ещё не прорезалась, и пришлось Илье ходить какое-то время с некрасивой щелью в верхней челюсти. Раиса Константиновна испытывала профессиональные мучения, будучи не в силах поторопить коренной зуб, не могла смотреть на незапланированную дырку во рту сына без слёз. Она гордилась идеальным прикусом и очаровательной улыбкой Ильи, а тут такое…
Маме он сказал, что сам случайно выбил зуб рапаной, после этого Раиса Константиновна возненавидела этих моллюсков почти так же, как Марина. Вот и появилось у них кое-что общее.
Наши дни
Инна смотрела на Марину как на неудачницу и даже не скрывала этого. А ещё сестра её раздражала. Нога в босоножке на тонком каблуке беспрестанно качалась, острые ногти выбивали дробь на столешнице.
Марина уже в третий раз попыталась зажечь конфорку, чтоб вскипятить воду для чая, но, кроме шипения и снопа искр, от плиты ничего не добилась.
Инна пригладила прядь на виске.
– Эта не работает. Попробуй левую дальнюю.
Марина бросила на сестру очередной короткий взгляд.
– Почему не починили?
– Двух вполне достаточно, на этой печке давно уже не готовят в промышленных масштабах.
Марина и Инна одновременно замолчали, вспомнив ароматные хрустящие пирожки мамы.
Тишину разорвала трель звонка. Инна глянула на экран мобильника и нахмурилась. За полчаса, что она провела наедине с сестрой, ей звонили уже пять раз. Нехотя приложила трубку к уху и недовольно поинтересовалась: