И тут Павел заметил красный блик на оконном стекле. Он встал и вышел на балкон. Впервые он равнодушно смотрел на малиновый солнечный диск, опускающийся за парк.
Услышав звонок, Павел вернулся в комнату. В телефоне он услышал голос Дмитрия:
– Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, нормально, – отозвался Павел. – А как твоё здоровье? Пчёлы тебя сильно изжалили?
– Опухоль на лице и шее уже спала. Со мной всё в порядке… Веру жаль!
– Защитные костюмы и сетку впредь надо надевать плотно.
– Теперь уже не надо. Нашу лабораторию закрыли.
– Я предполагал, что это рано или поздно случится.
– Завтра утром Иван Петрович возвращается из Уфы. Он по телефону ругался и на меня, и на Печёнкина за то, что мы допустили вас на экспериментальный участок. Следователи не успокаиваются. Руководителей института и всех нас допрашивали. Не понимаю, почему они так рьяно взялись за нас, когда по телевизору все новостные передачи начинаются с сообщений о гибели людей от разъярённых пчёл? Во многих странах на разных континентах оставшиеся в живых домашние пчёлы атакуют деревни и посёлки и даже появляются в крупных городах. Пчёлы повсюду жалят людей. Множество несчастных случаев с летальным исходом. Думаю, что сегодняшние допросы в нашем институте неспроста.
– Я тоже так думаю. Скорее всего, наше нынешнее руководство института кому-то не угодило. Но хватит об этом. Лучше расскажи, что сообщают в новостях?
– Повсюду создаются военизированные подразделения, которые занимаются уничтожением пчелиных семей на оставшихся немногочисленных пасеках. Хозяева пасек сопротивляются. Ведь на ранних стадиях распознать апимортоз без лабораторных анализов невозможно. Один пасечник в Швейцарии даже открыл огонь из винтовки по спецподразделению, которое вторглось на его пасеку, – рассказал Дмитрий.
– Как себя чувствует Михаил?
– Он в шоке. Всё твердит, что вы ни в чём не виноваты. Печёнкин очень расстроен. Лаборатория опечатана. Но, при этом Михаил готовится к выступлению на конференции.
– Значит, Печёнкин полетит в Красноярск?
– Михаил сказал, что обязательно полетит. Он не давал подписку следователям. А вас, Павел Витальевич, больше никуда не вызывали?
– Не вызывали. Знаешь, Дима, а ведь я решил устроить побег из этой жизни. Устал я от Боли.
– Вы такие мысли выбросите из головы! – заволновался Дмитрий.