Впрочем, вскоре темень появилась и
быстро загустела, пытаясь качеством возместить количество. Но почти
сразу же взошла полная луна и наполовину ее разогнала.
Невысокая и худенькая, Лесса была на
удивление выносливой, а когда дело касалось ее любимого ремесла, то
и вовсе двужильной. Но из-за проклятой рамы художнице казалось, что
прошло уже три часа – а замок все не показывался.
Зато впереди на дороге отделилась от
кустов какая-то тень.
Девушка остановилась, настороженно ее
рассматривая. Лисица? Собака? Возница же сказал…
Тень двинулась ей навстречу, все
убыстряя скок мягких лап, и когда расстояние сократилось до
каких-то пяти саженей, девушка поняла, что мужик не соврал: волков
тут не водилось.
Тут водились оборотни.
Сознание Лессы как будто расщепилось
натрое: одна часть вопила от ужаса, вторая лежала в глубоком
обмороке, а третья отстраненно подумала: «Какая роскошная
натура!»
- Может, портретик на память желаете?
– зажмурившись, неожиданно для самой себя пролепетала художница,
как щит, прижимая к груди натянутый на раму холст.
Оборотень – тупомордый, длиннолапый,
за счет лохматой шерсти казавшийся вдвое больше человека -
остановился, будто налетев на невидимую стену. Озадаченно наморщил
лоб.
- Я хорошо рисую! – торопливо
продолжала Лесса, сама едва понимая, что за чушь несет. – Меня сам
дайн Аллод нанимал главный шаккарский храм расписывать!Ну, правда,
не только меня, но нижняя половина святого Овсюга, три дерева и
кусок неба справа – мои! Честное слово, я очень талантливая, я вас
так изображу, что боги обзавидуются! Повесите на стену над камином,
будете внукам рассказывать, каким ваш дедушка в молодости выл… ой,
был! Вот сюда только пройдите, на полянку, под луну… - Художница
пятилась, косясь через плечо и продолжая держать холст перед собой.
Оборотень, как зачарованный, брел за ней. - Ага, тут и пенек
подходящий есть, высокий… - Лесса пристроила на него раму, не
представляя, как вообще сможет удержать в руках кисть, да еще
изобразить что-нибудь путное. Сейчас оборотень догадается, что она
просто заговаривает ему зубы, прыгнет и сожрет вместе с холстом!!!
Художница уставилась на него круглыми от ужаса глаза, как мышь на
кота, и…
Свет падал и-зу-ми-тель-но. Под луной
шерсть оборотня переливалась зеленоватыми фосфоресцирующими
волнами, а тени от деревьев были так густы, что их можно было
рисовать сплошными мазками, макая кисть в черную краску. Алые
огоньки зрачков притягивали, завораживали, создавали центр
композиции… главное, не потерять это ощущение первобытного ужаса,
передать его зрителям….