Елену провожали в последний путь всем селом.
Бабы жалели женщину за такую участь. Рыдали у гроба. Читали молитвы.
– Как же так? После болезни, практически восстановилась… И тут такое.
– Вот и верь в чудо. Сердце лечили, в себя пришла. Судьба всё равно привела к своему концу.
– Грехи за председателем, – не унимались некоторые, – вот и беда настигла.
– Порча на них, – делали выводы другие, – такие дела издалека видно.
Маша на похороны не пошла. В этот день её мучала совесть, что она когда-то «помогла» Елене сесть в инвалидное кресло.
Прошло две недели.
Жители села Клинки́ уже не так активно обсуждали трагедию, произошедшую в семье Логвиновых. Страсти постепенно поутихли. Село готовилось к встрече Нового года.
– Мань, на концерт идёте с Васькой? Там такие номера ребята придумали, обхохочешься. А Глашка-то, Глашка будет танцевать испанский танец, представляешь? Фламенко! Слово-то какое! – Зойка рассмеялась от собственного тона, которым показала всю значимость названия танца.
– Не знаю ещё. Клавка приболела, спит плохо. Я полночи с ней вожусь, а днём уж не до сна, – с грустью вздохнула Маня и бросила взгляд на сумку, лежащую у порога, – а это что? Ты ж на репетицию…
– Ну да, туфли несу. Сегодня генеральная. Не в валенках же мне танцевать.
– Не слыхала каких новостей в селе? – подкидывая дров в печь, задала вопрос Маша.
– Мужики ездили к председателю. К нему пока ещё не пускают, так Андрея пустили. Он рассказывал, как Илья Яковлевич по жене убивается. Как жалко. И жену, и его. Страшная судьба, не приведи Господи. Ладно, Мань, пойду я, боюсь опоздать. – Зойка надела фуфайку, валенки и выбежала во двор.
– Вот тетёха! – Машка схватила сумку, – туфли забыла!
Женщина вышла в сени, посмотрела в окно, но Зойки уже и след простыл.
– Ма-а-ам, – Маня торопилась догнать подругу, – присмотри за Клавкой, я сейчас!
Выйдя на дорогу, Мария поняла – придётся тащиться в клуб. Не хотелось намокнуть из-за сильного снегопада, решила идти не по дороге, а срезать напрямки – через двор и огород, где живёт Гришка, местный сказочник.
– Ну, здравствуй, – Машка не успела закрыть калитку чужого двора, как пьяный голос её остановил, – торопишься?
Маша обернулась. На крыльце своего дома, под навесом, сидел Гриша и курил папиросу.
– Здравствуй, – ответила женщина и подошла ближе.