– Какой такой кордон? – удивилась бабушка.
– Ну, такая бумага толстая! – пояснила я ей, непонятливой.
– Картон! Кар-тон, – рассмеялась бабушка. – Не думаю, что у нас есть картон. Хотя постой! – водрузив последний пирожок на противень, она сполоснула руки, вытерла их полотенцем и вышла из кухни.
– Вот! Пойдет? – в руках у бабушки была коробка от папиных чехословацких туфель. Можно вырезать из донышка саму корону, а потом мы к ней резинку привяжем. А?
– Хм… – я задумалась, – а тут буквы! Не наши какие-то, – сказала я, разглядывая коробку.
– Ну подумаешь, буквы, можно белой бумагой заклеить!
– Или ватой! – осенило меня. – У Юльки в том году была корона! – я аж зажмурилась, представляя. – Такая корона! На ней вата! А на вате блестки! И бусы!
– Ну, бусы-то мамины оставь, положи на место и не тронь! – нахмурилась бабушка. – Блестки, говоришь?
– Ну да, такие… хм… ну, блестящие! – развела руками я.
– Давай так. Я займусь платьем, а с короной, может, завтра?
– А мы успеем? – волновалась я.
– Успеем! – ответила бабушка и открыла заслонку в печи. – Сейчас пироги испечем, поужинаем, я тебя обмеряю и попробую придумать тебе платье, хотя швейная машинка барахлит, а папа твой уже месяц ее «чинит»!
– Ба! А давай как у Пугачевой! Такое! – я опять развела руками, пытаясь изобразить платье как у Пугачевой.
– А что? – ухмыльнулась бабушка. – Думаю, с этим мы справимся!
Старая, тонкая от времени, но чистая, без единого пятнышка, простыня была извлечена из шифоньера. Сложена треугольником, как платок, от которого бабушка отрезала излишки. Получился такой большой белый квадрат. Опять сложив квадрат по диагонали и еще раз треугольником, сверху вырезали дырку для головы. Примерка только огорчила меня – я стала похожа на привидение, а не на принцессу. Нос моментально покраснел, сморщился, и в глазах заблестели слезы.
– Знаешь, кому полработы не показывают? – ухмыльнулась бабушка.
– Дураку, – ответила я, шмыргая носом.
– Правильно, – кивнула она, отложила ткань на край стола и вытащила пироги из печи.
Я втянула носом горячий дух пирогов и слегка успокоилась.
С антресолей была извлечена коробка с новогодними игрушками и мишурой. Дождик, такой нарядный, блестящий, не простые серебряные нити, а закрученные в жгутик, а от него шли пушистые полосочки. «Импортный», – сказала бабушка и ухмыльнулась.