Смена декораций. Или смена масок. Энтони Сан-Джайст, милый, предупредительный, с застенчивой улыбкой, сидел напротив и смотрел на нее влюбленными глазами. Верный пес, разве что хвостом не помахивал.
– А если я тебя приглашаю на ужин с завтраком?
– Какая-то пьеса в московском театре. Это там один персонаж приглашает даму на ужин с завтраком.
– Отличная заготовка. Вместо того чтобы упасть в обморок, меня разоблачают в плагиате. Эффектный удар шпагой.
– Шпагой не ударяют, шпагой колют.
– С тобой надо быть настороже. Зазеваешься – пропустишь удар, извини, укол. Короче, прокол.
– Это мне преподали урок. Ласковая кошечка, мяу-мяу, – и вдруг лапой по морде. Выпустила когти. Когти, как у пантеры.
И про кошку прочел! Их разговор терял логику и приобретал тайный смысл, понятный лишь им обоим.
– Ты долго жил в Москве?
– Когда ты переехала из Риги в Москву, меня уже там не было.
– Откуда… ах да, забыла. Болтун – находка для шпионов. Да, я из Риги.
– Ты моя подданная. Латвия когда-то принадлежала Швеции.
– Не вижу связи. Напустили вы, профессор, туману. Интриги при дворе короля Бернадота. Но ведь действительно никогда бы не догадалась, что меня прослушивают.
– Профессиональная выучка.
– Много секретов насобирал?
– Ты слегка модифицировала свое имя в Америке.
– И только? Это записано на компьютере в иммиграционном департаменте. Я бы сама тебе сказала…
– За мной, мальчик, не гонись!
– Какой фольклорный репертуар у иностранных шпионов! Кто вы, доктор Зорге?
– Профессор истории.
– Возник из знойного марева на Патриарших прудах. Аннушка разбила бутылку подсолнечного масла.
– Если кому-то должны были отрезать голову, так это мне…
– …сжечь на костре и пепел развеять по ветру.
– Не имел чести принадлежать к нечистой силе.
– Значит, рядовой, заурядный агент 007.
– Увы, не Джеймс Бонд.
– Почему?
– Джеймс Бонд супермен, красавец.
– А ты – моральный урод. Пудришь мозги бедной девочке. Ответь на вопрос: мне надо устраивать стриптиз, чтоб завлечь тебя в постель?
Его лицо вспыхнуло. Губы задрожали. Хороший получился удар: шпага по рукоятку в груди. Вот так, Тони, мы тоже умеем фехтовать.
И пошла в спальню, на ходу расстегивая юбку.
* * *
Позвонили в нижнюю дверь. Дженни знала, кто звонит, однако перед тем, как нажать на кнопку интерфона, проскользнула мимо окна, кинула быстрый взгляд на улицу. Зеленого «ягуара» не было, да его и не могло быть. К противоположному тротуару припаркованы старый грузовичок «шевроле» и красная «тойота». Дженни пришла в ярость: значит, кретинка, ты еще ждешь Роберта, надеешься, что он приедет, – иначе зачем выглянула в окно? Ведь решено: никогда не встречаться с этим ничтожеством, вонючим миллионером, который считает себя покорителем женщин (покрывателем – как покрывает всех кобыл жеребец). На какой дешевый трюк она поддалась! Кое-что намечалось, не больше, но он протянул ей ключи и сказал: «Вести машину будешь ты!» Она села за руль «ягуара», сначала вела осторожно, потом за городом, на фривее, нажала на педаль, наслаждаясь скоростью, мощью мотора. («Полиция не остановит?» – «Ерунда, – ответил небрежно Роберт, – заплачу штраф».) Наверно, для него – сотни раз отработанный прием. Для нее – вылет из привычной обыденной жизни. (Не обгоняй, тормози на поворотах! А ей нравилось: обгонять и не тормозить…) Вылет на скорости 90 миль в час. Потом она задавала себе вопрос: кого она тогда полюбила – «ягуар» или Роберта?