– Почему?
Он смотрел на нее недоумевающе. Невинная физиономия. Не понимает. Впрочем, хорошо, что не понимает. Есть вещи, которые мужики никогда не должны угадывать.
– Почему ты мне раньше не говорил?
– Все было неопределенно. Я боялся, что сорвется. И вдруг сегодня звонок из Вашингтона и буквально следом «Федеральным Экспрессом» получаю билет на среду.
– Среда послезавтра. А чем ты будешь заниматься в уик-энд?
– Деловые встречи с нужными людьми.
– Ой, деловой человек! Бизнесмен! – Дженни разбирал смех. Истерика. Разрядка. – К бабам небось пойдешь? Тони, я постараюсь. Думаю, что ничего не получится. Я сама себя не отпущу. У меня очередной завал в конторе. Но так хотелось бы послушать твои лекции. Спасибо за предложение. Если не получится, отложим до другого раза. Сколько тебе обещают платить? Мерзавцы. Могли бы и побольше.
– Дженни, я беру, что дают. Я должен зарабатывать деньги.
– Молодец. Кормилец нашей семьи. Тоничка, ты никому ничего не должен. Я твоя золотая рыбка. Приплыла и спросила: «Чего тебе надобно, старче?» Что за рыба? Рыба-кит. Беда с этими иностранными неучами. Не знают сказок Пушкина.
Вашингтон, лекции – нормально. Сказка продолжается. Пусть летает по Америке и зарабатывает. Деньги ерундовые, но ему необходимо сознавать, что он участвует в семейном бюджете. А она будет встречать и провожать герра профессора в аэропорту. Даже интересно. Выстраивается какая-то новая романтическая линия.
Дура! Идиотка. Совсем забыла!
– Тони! В чем ты намерен читать лекции? В джинсовой куртке или в старом ублюдочном твидовом пиджаке?
Тони обиделся:
– У меня для подобных случаев есть костюм от Ив Сен-Лорана.
– Переоденься и покажись в нем.
Ее тон не допускал возражений. Тони поднялся в кабинет, где стояли два его допотопных чемодана. По лестнице спустился солидный ученый муж в темно-синем костюме, внушающем уважение. Гм… надо признать, французы кое-что умеют. Но в следующий раз, когда Дженни полетит с ним на лекции, она купит костюм по своему вкусу.
Дженни набирала номер вашингтонской гостиницы. Оператор ей вежливо отвечал, что мистер Сан-Джайст еще не вернулся. Где его носит? Деловая беседа с нужными людьми? По местному времени час ночи… Почему Тони сказал «я уезжаю» и сделал загадочную паузу. Почему не сказал просто: «Я уезжаю в Вашингтон на неделю»? Мужская толстокожесть? Не похоже на Тони. Он тонко улавливает нюансы. Проверка – как она среагирует? Подготовка? Тони, есть другая русская сказка. Орел переносит Ивана-царевича через море-океан и вдруг отпускает когти. Иван-царевич падает в море, у самой воды Орел его подхватывает: «Страшно тебе было?» – «Страшно. Зачем ты это сделал?» – «Чтоб ты понял, Царевич, как мне было страшно, когда ты целился в меня из лука». Профессора-слависты досконально изучали Булгакова и Мандельштама и не знают русского фольклора. Не надо со мной играть, Тоничка. Я очень злопамятна. И если это была игра, пристрелка… Оператор в Вашингтоне уже узнавал ее по голосу: «Сожалею, мистер Сан-Джайст еще не вернулся». Куда он пропал? Может, он остановился не в той гостинице или в справочной ей дали неправильный номер? «Мистер Сан-Джайст еще не вернулся». Может, это другой мистер Сан-Джайст еще не вернулся. Может, это другой мистер Сан-Джайст, однофамилец, специалист по ночным борделям? Зря она его отпустила. Нечего ему шататься по Вашингтону. Решено: она покупает цепочку и бантик. Нацепим на профессора бантик и будем водить за собой на цепочке по улицам. Как он смел оставить ее одну? Подонок! Кретин! «Минуточку, соединяю», – сказала трубка.