– Сейчас необходимо поехать к ним, принести соболезнование и прояснить, в чём дело, а я останусь здесь.
Он посмотрел на меня, и я кивнул, понимая.
Мы с Антонио сели в машину и поехали за нашим доктором из Общества, пока Данте и Рик пошли тренироваться.
– Ты был прав, Микеле, когда говорил, что здесь дело нечисто, – сказал Антонио, поджигая сигарету.
– Я всегда прав, Антонио.
– Чёрт, почему эта девчонка покончила с собой, неужели из-за предстоящего слияния с нашей семьёй?
– Сомневаюсь. Как я и говорил, между сёстрами есть какой-то секрет, это дало свои плоды.
– Думаю, не составит труда расколоть её сестру.
– Я займусь этим, – сказал я. – Возможно, не сразу, но она расколется, она девушка, а значит, слаба и раздавлена, но непременно она заговорит.
– А как же быть с женитьбой? Наверняка старик Витторио уже подумывает предложить свою вторую дочь взамен старшей. По нашему закону, он теперь ещё больше должен нам.
– Так и будет. Как только он похоронит дочь, предложит вторую.
– Ты согласишься? – спросил Антонио.
– Я не скрывал от тебя, что вторая дочь мне больше по вкусу, – сказал я. – Но и смерть первой – это моя ответственность, она была молода.
– Хорошо, тогда нам остаётся узнать причину кончины.
Мы приехали в дом семьи Герра, по пути захватив нашего дока Лоренцо. Это он множество раз зашивал мои смертельные раны и раны моих братьев, а ранее и отца, он также знал о болезни отца и лечил его. Около дома нас встретил Витторио, на нём не было лица. Рядом с ним стояли пара охранников, один из них – охранник Патриции и Беллы. Он не справился с заданием охранять девочек, почему его ещё никто не убил?
– Витторио, соболезную. – Мы вошли, и я похлопал его по плечу.
– Спасибо, Микеле, они наверху, – сказал он. – Я знаю, что вы должны попросить своего доктора осмотреть всё.
– Того требует наш закон, Витторио, ничего личного.
– Конечно, – пробормотал он мрачно.
Мы поднялись наверх и зашли в комнату, дверь была сломана.
На кровати лежала красивая Патриция, её белокурые волосы ниспадали на прекрасное холодное лицо, которое покоилось в объятиях смерти. Эта картина была одинаково прекрасна и печальна, такая холодная и обманчивая тишина.
Я обратил внимание на её сестру: она держала руку Патриции и целовала её. Она перевела взгляд на меня, и я увидел дикую печаль в этих больших глазах. Было видно, что она не хочет, чтобы мы беспокоили её, будто ей тошно оттого, что мы стоим рядом, и я мог это понять.