И мы все, видимо, должны будем умереть вместе с ним... Да,
пожалуй, тэн Олаф и правда выглядел так, будто уже готовился
встретить славную гибель и отправиться в чертоги Одина. Но лично я
туда пока не торопился.
— Есть среди нас еще лучники? — Я повернулся к Хроки. — Хоть
кто-то, кто умеет сносно стрелять?
— Торвальд и Асти, — кисло отозвался сканд. — У Хродгера
есть лук, но он не попадет в имперца даже в упор.
Хреново дело. Всего четверо лучников — и когда солдаты
подойдут к стене вплотную, она защитит их так же, как и нас. Ворота
не продержатся и десяти минут.
— Говорят, некоторые люди, наделенные особым даром, способны
обратиться к Старым богам. И если кому-то удается докричаться до
них, — Сакс многозначительно посмотрел на меня, — боги могут
даровать победу даже в самой безнадежной схватке.
Понял, не дурак. Дурак бы не понял. Наверняка даже не самым
прокаченным друидам и прочим знахарям доступны свои ветки абилок и
вкусные баффы. Только как, скажите пожалуйста, мне достучаться до
этих самых небес? Я незаметно пожал плечами, сообщая Саксу, что
никакого прямого канала связи с местным пантеоном у меня нет. И что
я не имею ни малейшего представления, где его взять.
— Но это не так просто. — Сакс, похоже, понял намек и тяжело
вздохнул. — Для того чтобы обратиться к богам, нужно или особое
место, или служитель бога, жрец или друид. Но Древо Духов далеко, а
последнего друида Утер отправил на костер почти десять лет
назад...
— Жрец, — вдруг сказал Хроки.
— Чего? — переспросил я.
— Жрец. — Хроки залез здоровенной лапищей за ворот кольчуги.
— Я жрец.
На широкой ладони сканда лежал увесистый амулет. Щит и
одноручный меч с закругленным острием — почти такие же, как у
самого Хроки, только крохотные и выточенные, судя по всему, из
бронзы.
— Ты жрец? — фыркнул Сакс. — Не очень-то похож...
— Я жрец! — Для пущей убедительности Хроки еще раз потряс
амулетом. — Полтора года назад я был на Скьерне в древнем святилище
Тира, и старший из жрецов-годи благословил меня и подарил этот
знак, потом... Потом... — Хроки замялся, покряхтел, но потом
все-таки продолжил: — Проклятье, я был пьян в стельку! Помню, как
мы с Сигурдом выхлебали почти три ведра медовухи, и вот я уже стою
у жертвенного камня на коленях... Старик провел обряд, хотя скорее
ему следовало хорошенько отходить нас обоих палкой. С тех пор я
младший служитель Тира, бога битвы и покровителя воинов. — Часть
лица Хроки, не покрытая темной бородой, стала пунцовой. — Хотя
какой из меня жрец... Даже ни одной молитвы не помню.