Эскалатор медленно вел их под землю. Над головами проплывал обшарпанный свод, штукатурка осыпалась, обнажая бетонные перекрытия. Лампы изредка помаргивали, голос из хрипящих репродукторов напоминал проявлять бдительность и терялся где-то под сводами.
Уже на платформе к нему подскочила совсем молодая девчушка. Она прижимала к груди толстую кипу не то брошюр, не то журналов. Чумазое личико выглядело изможденным, словно сейчас уже поздний вечер.
– Возьмите, – утвердительно сказала она, протягивая худую руку.
Девчушка вручила ему брошюру "Не теряйте веру. Он совсем рядом!". Женя сунул ее в карман, чтобы помочь ребенку. Он никогда и не находил веру, чтобы ее искать вновь.
Уже в вагоне, от скуки, он развернул брошюрку. Она состояла из одного разворота, но сделали ее из весьма хорошей бумаги. Большую ее часть занимал образ Христа. Всевышний торжественно ступал через райские Врата и дарил свет. Какие-то тщедушные, чумазые и, кажется, даже не все из них живые, люди простирали к нему руки.
Особой смысловой нагрузки брошюра не имела. В основном, обещая "скоро" и советуя набираться Вселенского терпения. Женя поймал на себе взгляд симпатичной девушки. Она одобрительно смотрела на него и обольстительно улыбалась. Поезд несся сквозь темноту тоннеля, оглушая гулом. Вскоре людей набилось столько, что вновь стало тяжело дышать. Воздух наполнился смрадом немытых тел, лука и пота, смешиваясь с ароматами парфюма. Женя старался дышать ртом, уставившись в выцветшую рекламу жилого комплекса на стене.
Спустя какой-то час он уже стоял перед громадой Университета. В серой пелене дождя он казался мрачным средневековым замком, полным каких-нибудь людоедов или, может, вурдалаков. Тучи плыли так низко, что казалось, будто шпили университета вот-вот разорвут их и на землю хлынут хляби небесные. Перед зданием возвышалась статуя Христа. Пророк простер вперед руки, словно старался обнять весь мир. Статуя, конечно, не такого масштаба, как в Рио-де-Жанейро, и уж точно меньше той, что стоит в Нью-Йорке вместо статуи Свободы. Женя скользнул равнодушным взглядом по пьедесталу. На омываемой дождем табличке было выгравировано:
“В честь Пятого Пришествия.
209 год С.Э.”
Запоздавшие студенты почтительно давали ему дорогу, Женя рассеянно кивал в ответ, все еще пытаясь вспомнить куда подевался его зонт. Наконец, рядом промелькнула табличка «Московский Государственный Университет», еле слышно скрипнула массивная дверь. Наконец, он на работе.