Необстрелянные и необученные желторотые юнцы поначалу хорохорились. Каждый промах новобранца высмеивался теми, кто считал себя наиболее крутым. Однако смешки стали затихать, когда практически никому не удалось выбить три из трех. Мишени стояли, словно истуканы. Теперь, когда больше половины роты выпустили свои положенные шесть патронов, каждая поваленная мишень воспринималась на ура. Капитан Кузнецов смачно сплюнул на землю, глядя на очередной промах бойца. Сам он только что обстрелял мишени и ни разу не промазал. Ему, с его многолетним опытом, казалось детской игрой сбить эти жалкие жестянки.
К расстеленной на земле плащ-палатке пригибаясь, побежал очередной солдатик. Кузнецов посмотрел на него с жалостью. Это был маленький худенький человечек с детскими чертами лица и тоненькими пальчиками, которые обнажились, когда солдатик скинул армейские рукавицы. Солдатик снял АКС с предохранителя, передернул затвор, прицелился… Бах! Мишень упала. Солдатик стрелял одиночными. Бах! Упала вторая мишень. Бах! Третья повалилась, как подкошенная. Тем временем поднялась первая. Бах! Мишень опять упала. Бах! Едва успевшая подняться вторая опять исчезла из виду. Бах! Третья тоже легла…
Солдатик отстегнул магазин, передернул затвор и щелкнул курком, проверяя, не осталось ли в стволе патрона. Кузнецов махнул пареньку рукой. Тот подбежал, придерживая болтающуюся на голове каску.
– Хорошо стреляешь, – похвалил капитан, глядя на бледное мальчишеское лицо. Ни за что не дал бы такому больше пятнадцати. – Как фамилия?
– Рядовой Тулин, – ответил паренек и забавно сморщился, глядя на двухметрового капитана снизу вверх.
– Пулин? Очень подходящая для тебя фамилия…
– Тулин, – поправил солдатик.
Кузнецов хлопнул его по плечу так, что паренек даже покачнулся.
– Ну, давай, Пуля, ешь побольше каши. Мы с тобой еще повоюем…
* * *
Леха меня не дождался. В половине седьмого он заехал за мной сам на своей белой «Тойоте». Я недовольно поморщился, глядя на его светлую рубашку и голубые джинсы.
– Ты бы еще концертную телогрейку нацепил, – пробурчал я, усаживаясь рядом с ним. Леха недоуменно посмотрел на меня, словно видел перед собой потрясающие новые ворота.
– Причем здесь концертная телогрейка? – глупо спросил он. Мультфильмов в детстве он тоже не смотрел.
– Не причем, – вздохнул я. – Просто мы едем на «стрелку». Если я правильно представляю ситуацию – мероприятие это довольно опасное. Если твои кредиторы и в самом деле такие крутые, то ни к чему представлять собой мишень. Куда мы едем-то?