Ага, вот оно как… Ладно, поглядим, какой именно вид жизни
после смерти мне подобрали местные боги. Или кто здесь отвечает за
павших в бою?
Когда темнота рассеялась, я обнаружил себя стоящим среди
скал. Или камней – здоровенные серые валуны были и под ногами, и
вокруг – но разглядеть ничего дальше десятка-полутора шагов я не
мог. Все заволакивал серый туман. Его бесплотные белесые пальцы тут
же скользнули под жалкую одежду – я появился в мире мертвых в
какой-то дерюге и сапогах, которыми побрезговал бы и трэлл. Да уж…
Как-то я себе по-другому представлял судьбу славных воинов,
погибших в битве. Или система так обделила меня за то, что
предатели не потрудились как следует меня похоронить и просто
обобрали, раскромсали и сожгли труп вместе с десятками других?..
Впрочем, сейчас-то какая разница?
Я поежился и запахнул перетянутую убогим кожаным ремешком
рубаху, и только потом вспомнил, что холод мне не страшен. И как бы
я ни привык к игровому миру, почти променяв на него реальный,
правила не поменялись. И даже лютый мороз для меня – лишь набор
неприятных ощущений и, подозреваю, парочка дебаффов с перспективой
потери очков здоровья. А на наползавший со всех сторон туман можно
и вовсе не обращать внимания… Но куда же в нем идти?..
Карта в интерфейсе закономерно не показала ничего, кроме
серой дымки – даже компас пропал. Здесь, в мире мертвых, не было ни
севера, ни юга. Ни, подозреваю, дорог – можно ковылять куда угодно.
Особо ни на что не надеясь, я переключился на инвентарь.
И слегка прибалдел. После смерти система ограбила меня
подчистую, вытряхнув из виртуальных карманов все до последней
монетки – но почему-то оставила посох. Тот самый, который старый
бродяга Гримнир – игровое воплощение самого Алекса Романова – забыл
у моего костра.
Или оставил специально – в совпадения или случайности я не
верил уже давно. Как бы то ни было, древняя узловатая палка никуда
не делась. Я тут же вытянул ее из инвентаря. Хоть какое-то оружие –
да и шагать по этим камням с дорожным посохом явно будет
поудобнее.
Даже если понятия не имеешь, куда именно идти. Я затопал
вперед, разгоняя загробную тишину стуком сапог – но все равно она
наваливалась со всех сторон и понемногу начинала поддавливать.
Пытаясь хоть как-то развлечь себя, я засвистел что-то из попсы
десятилетней давности – но почти сразу перестал. Здесь, в холодном
сером тумане, мой тонкий свист не только казался неуместным, но и
звучал как-то зловеще. И без того паршивый настрой скатывался еще
ниже – в вполне соответствующее этому месту уныние, граничащее со…
страхом?