Мне же Храм выделил берцы, сказав, чтобы, когда веду Летопись,
«не забывал» про «заслуги». Его заслуги, ясен пень. Я и так
старался живописать для потомков деятельность главы Крепости только
в лучшем свете - иначе мне бы просто не разрешили этим заниматься.
Периодически мальчишки поднимались ко мне в келью, чтобы забрать
Летопись. Ее требовал Храм - «на читку». Потом возвращал. С
правками. Иногда я замечал, что не хватает двух-трех страниц, но,
естественно, молчал. Ничего не спрашивал.
За это молчание и получил берцы. Продажная журналистика?
Возможно, но иначе тут не выжить.
Вышел в коридор — пусто. Точно рано встал. Даже колокол еще не
звонил - он обычно «отбивает» подъем.
Поспешил к Лазарету, дверь которого нынче оказалась открыта. И
опять дурное предчувствие охватило меня: что-то случилось! Так и
есть — койка, на которой еще вчера спала Маша, была пуста.
Зато рядом, на кресле, сладко посапывала Надежда Александровна.
На столике - железная кружка с недопитым чаем.
- Где Маша? – начал трясти я женщину. Она приходила в себя
медленно, словно с жуткого похмелья.
- Что? Где? - спросила врачиха, потом посмотрела на койку: - А
где Маша?
- А я об этом и хотел вас спросить…
Женщина посмотрела на меня, потом на кружку. Взяла в руки,
понюхала.
- Она что, напоила меня снотворным?
- Как? Зачем? - не понял я.
Врачиха встала, заохала, потом заглянула в тумбочку, где
хранились медпрепараты.
- Точно помню, что запирала ее вчера, - Надежда Александровна
хлопнула себя по боку - звякнула пряжка с ключами. - Она ее,
выходит, отперла и...
Я пытался сообразить, что же произошло:
- Она что, взяла у вас медикаменты?
Женщина кивнула. На ее лице читался ужас.
- Храм велит казнить меня, - прошептала она.
Действительно, за кражу медикаментов или их растрату в
колонии полагалась только одна мера наказания - смертная
казнь.
- А что именно она взяла? Кроме снотворного?
Надежда Александровна осела в кресло и прошептала: - Яд!
***
- Зачем он ей? К чему так рисковать?
На глазах врача проступили слезы:
- Не знаю. Правда.
- Надежда Александровна, миленькая, - я встал перед ней на
колени, - пожалуйста, не выдавайте Машу! Пока! Я ее найду. Она
вернет вам все, что взяла, только не надо говорить Храму.
- Я не могу… - женщина сглотнула, - я не могу так рисковать.
Если скрою...