Первым делом Учитель отобрал у Важека
шпаргалки. Потом сделал мне замечание:
– Вольха, прекрати клацать
зубами! Мне страшно находиться с тобой в одной аудитории.
Я послушно стиснула челюсти. Зубы
перестали клацать, задрожали ноги.
Учитель глянул на стол с билетами,
сдвинул брови. Все пометки, царапины, загнутые углы исчезли, как
платяные складки под раскаленным утюгом. Енька, и без того
бледностью напоминавший покойника, пошел пятнами, смахивавшими на
трупные. Я вздохнула, сообразив, что под вторым слева билетом в
третьем ряду уже нет трех законов некромантии, теоремы
Лупина‑Бабкина и задачи на дематериализацию.
Удовлетворенно погладив бороду,
Учитель широким жестом предложил нам тянуть билеты.
Так я и думала! Тринадцатый! Везет
мне на это число, за десять лет и сорок экзаменов я вытянула ровно
дюжину тринадцатых билетов! Назвав секретарше бросившийся в глаза
номер, я, больше не глядя на билет, села на вторую парту в среднем
ряду. Взяла из стопки несколько чистых листов с казенными печатями
по углам, сняла крышечку с чернильницы, проверила на ногте перо. И
лишь тогда прочитала вопросы. Ура! Первый вопрос я знала назубок,
второй поддавался вспоминанию, а третьим оказалась та самая
распроклятая история развития магии. Естественно, половину дат я
успела забыть напрочь, но первые в списке, благодаря Лену, так и
стояли у меня перед глазами. Я быстренько перенесла их на бумагу,
чтобы не растерять к моменту ответа.
Учитель встал и прошелся между
рядами, беззастенчиво заглядывая в парты в поисках конспектов.
Отобрал у Важека копию шпаргалки. Постоял надо мною, вглядываясь в
беспорядочные каракули. Я привычно закрыла свою писанину
рукой, – сколько Учитель ни ругался, я так и не смогла
избавиться от этого машинального жеста. Не люблю, когда мне смотрят
через плечо. На сей раз Учитель смолчал и пошел дальше.
Я огляделась по сторонам. Енька,
сопя, чертил на листе схему самолетной метлы. Важек увлеченно
списывал с копии копии шпаргалки.
Патологическая страсть Важека к
списыванию не поддавалась объяснению. Выучив конспект наизусть,
перечитав кучу основной литературы и пересмотрев гору
дополнительной, он не мог удержаться от искушения исписать
малюсенькие клочки бумаги одному ему понятными пиктограммами. Почти
всегда его ловили, заставляли тянуть второй билет и отвечать без
подготовки. Важек неизменно отвечал с блеском, безмерно удивляя
экзаменаторов.