На мгновение хозяина посетила
безумная надежда, что на самом деле темная фигура — это он сам.
Наверное, он как-то встал, не заметив того, и теперь смотрит на
свое отражение в зеркале. Но тут же вспомнил, что запретил держать
на даче зеркала — терпеть их не мог.
Его окатила новая волна ужаса.
Застывший взгляд зафиксировался на фигуре, загородившей стол с
вожделенной бутылкой воды. Мысли мелькали в голове и схлопывались
бесследно, хаотичные мысли — что зря не держит пистолет под
подушкой, что до кнопки вызова охраны теперь никак не добраться, и
зачем он не велел провести ее на ночной столик, что надо бы
вскочить и защищаться, но он ни за что не сможет сделать
этого...
Молиться? Или уже поздно?..
Как же хочется пить!
Адреналин обострил зрение, и из мглы
стали проступать подробности. Старик... Впрочем, нет. Просто
немолодой мужик. Кажется, азиат... Не европеец точно. Мешковатые
штаны и клетчатая рубашка, соломенная шляпа на голове.
Да кто же это такой, Господи?!
— Не пытайтесь встать, — спокойный,
даже слегка неживой голос раздавался как будто прямо в голове
хозяина. — Вы спите.
Может быть, впрочем, пришелец вообще
не произнес ни слова — просто они появились перед хозяином в
воздухе. Причем написанные по-грузински.
— Кто вы? — хозяин не был уверен, что
сказал это сам. Тем не менее, вопрос заколыхался в воздухе.
— Хуан Матус, к вашим услугам. Часто
меня называют дон Хуан.
— Я сплю? — ситуация становилась
понятнее, и хозяина это немного приободрило.
Пришелец кивнул.
— Вы спите. А я вас курю.
Его слова по-прежнему проплывали
перед хозяином грузинскими буквами.
— Что это значит? — как часто бывало
в минуту настоящей опасности, страх хозяина отошел в сторону. Мысли
стали четче — насколько было возможно в такой ситуации.
Как показалось хозяину, незнакомец
был немого озадачен. Он снял шляпу и потер висок.
— Дон Хосе, мне довольно трудно
объяснить это вам, — вождь машинально отметил, что пришелец
«испанизировал» его имя. — Но имейте в виду — человек, которого вы
видите во сне, вполне живой и существует одновременно с вами.
— Я не понимаю, — со своей обычной
расстановкой проговорил хозяин.
Он хотел потянуться за папиросой, но
понял, что так и не может двинуться. Да и Бог с ней, с папиросой —
во рту совсем пересохло. Он даже как будто слышал задорное журчание
горного ручейка. Ему бешено захотелось окунуть туда голову.