Короче, в старые времена в Индии была тысяча каст и тысяча уделов. А сегодня остались две касты: толстобрюхие и тощие.
И два удела: сожрешь ты – либо сожрут тебя.
* * *
Смуглый – Мукеш-сэр, брат мистера Ашока, – ответа не знал. Говорю же – городским насчет системы каст известно немного. И Аист прямо спросил у меня:
– Так ты из высшей касты или из низшей, мальчик?
Какого ответа он от меня ждет? Поди угадай. А, была не была.
– Из низшей, сэр.
Старик повернулся к Мукеш-сэру:
– Все, кто у нас работает, из высшей. Если один-другой будут из низшей, никто не обидится.
Мукеш-сэр, сощурившись, смотрел на меня. Хитрый, как все хозяева, хоть и несилен в деревенских подходах.
– Пьешь?
– Нет, сэр. В моей касте не пьют.
– Хальваи… – ухмыльнулся мистер Ашок. – Ты правда кондитер? Сможешь для нас готовить, когда не за рулем?
– Конечно, сэр. Я хороший кондитер. Замечательный. Гулаб джамуны, ладду[17], все что пожелаете. Я много лет проработал в чайной.
Мои слова позабавили мистера Ашока.
– Только в Индии шофер может приготовить тебе сласти, – сказал он. – Только в Индии. С завтрашнего дня приступаешь к работе.
– Зачем так торопиться? – возразил Мукеш-сэр. – Сперва надо расспросить насчет его семьи. Сколько у него родственников, где живут и так далее. И вот еще что… Сколько ты хочешь за свою работу?
Опять проверочка.
– Нисколько, сэр. Вы же для меня вроде отца с матерью, разве можно требовать деньги с родителей?
– Восемьсот рупий в месяц.
– Ах, нет, сэр, это слишком много. Мне достаточно и половины. Более чем достаточно.
– Если удержишься дольше двух месяцев, будешь получать полторы тысячи.
Сделав вид, что потрясен его щедростью, я согласился.
Мукеш-сэр ел меня глазами. У него оставались сомнения.
– Молодой уж очень. Может, кого постарше возьмем?
Аист покачал головой:
– Бери в слуги молодых, дольше прослужат. Возьмешь сорокалетнего шофера, двадцать лет прошло – и он уже ни на что не годен. Зрение подводит, то да се. А этот паренек проработает тридцать – тридцать пять лет. Зубы на месте, волосы на месте, мальчишка в прекрасной форме.
Он отвернулся и сплюнул, слюна была красная от бетеля.
Мне велели явиться через два дня.
Ведь надо еще связаться с Лаксмангархом. Чтобы доверенный человек расспросил Кусум, поговорил с соседями и отзвонился хозяевам: «Хорошая семья. Ни в чем таком не замешаны. Отец пару лет как умер от туберкулеза. Рикшей работал. Брат тоже в Дханбаде, трудится в чайной. Люди тихие, наксалитам и иным террористам не сочувствуют, не высовываются, не кочуют с места на место. Мы