Однако воображение нашего Пашки потихоньку разыгрывалось все больше и больше. Методично водя тупым ножом по бокам кувшина, он и вовсе отрешился от действительности, и в мозгу его медленно, как недавно виденный буксир на реке, поплыли пиратские бриги во главе с большим фрегатом, открывавшие пушечную пальбу по колониальному конвою с купеческими шхунами.
Корабли степенно разворачивались бортами, и борта взрывались огромными клубами дыма, летели ядра, валились мачты, накрывая развернутыми, рваными и продырявленными пулями парусами матросов купеческого судна. Суда сближались, и вот уже летели через борта абордажные крючья, жестокая схватка и предводитель пиратов с абордажной саблей в руке уже заорал своим головорезам: "Сарынь на кичку!…". Тьфу ты, это уже из другой оперы…
Паша усердно колупал обшивку кувшина, и вот уже верхняя часть его показала ему большой кусок девственно-коричневой обожженной глины.
– Крынка, что ли?! – бормотнул любознательный исследователь, и как следует колупнул ножиком основание у заделанного чем-то горлышка. Скорлупка треснула, и пробка, а это была именно сделанная из какого-то чуть вязкого материала пробка, пошла медленно, нехотя, но пошла – туда, куда выходят все пробки – наружу.
Вот уже пять миллиметров скрытой в кувшине части пробки, как узкий поясок, показались над горлом. Вот уже как мини-юбочка, показалась розоватая область полуторасантиметровой высоты, а вот уже показались ее розовые ножки. Пашка не выдержал этой пытки пробочным стриптизом, ухватился за голову кувшина и потащил ее наверх изо всех сил. Неимоверные усилия, приложенные неслабым мужиком, дали таки свои достойные плоды. С характерным громким "хлоп-п" пробка выскочила наружу и Павлуха, отшатнувшись от неожиданности, чуть было не свалился с бревна.
Вот он, момент истины! Чего делать-то, господи, вразуми? Переступить порог, заглянув вовнутрь, или оставить все как есть и выбросить находку обратно в реку?
Неожиданно Пашку вдруг охватил озноб – он испугался. Внезапно взмокший, он присел на свое бревнышко, держа открытый кувшин в обеих руках и боясь заглянуть вовнутрь. Что-то внутри его сопротивлялось тому, чтобы до конца выяснить что же там, в этом хитром сосуде.
Павел с детства был приучен к одному: со страхами надо бороться. Их надо было выжигать каленым железом, вырубать корни топором и выкапывать из глубин души большой штыковой лопатой, сжигая все это на ярком костре. Но страхи бывают разными.