– Рад знакомству. – Чародей крепко
сжал протянутую руку.
«Волкодавы» Штурмового Отдела,
«ищейки» из Отдела Расследований и «гончие» ОБР. Псы Господни. И
стоящие особняком «коты» из Отдела Исследований. Последних Анджей
уважал больше всего.
– А уж как я рад, пан! Я читал ваши
«Синергию адских наречий» и «Практическую теургию». Потрясающие
работы! – Петр радостно потряс руку Анджея.
Гм… Он хоть и написал по настоянию
Дариуша парочку рефератов для Института при Инквизиции, но не
думал, что с ними и вправду кто-то ознакомился…
– Спасибо, приятно. Вы раньше, чем
договаривались. – Последнюю фразу чародей адресовал уже
Дариушу.
– Да, мы не то чтобы спешим, но
начальство жаждет принять решение как можно быстрее. Такая мелочь
как полчаса может их успокоить. Мол, мы спешим как можем, видите?
Если ты не против, конечно.
– Ладно, – вздохнул Анджей. – Только
чемодан возьму.
– Эм, можешь не брать. Все равно
придется сдать на входе.
– В смысле?
– Ну не пустят туда ни с
инструментами, ни с оружием, ни с какими-либо артефактами.
– Ладно, – вздохнул Анджей. – Поехали
тогда.
Кое-как найдя свободное место, Ви
припарковался и заглушил мотор. Тихо щелкнули замки. Анджей
вывалился из «ниссана» под палящее солнце следом за Петром и
обернулся к Дариушу. То, как он покидал машину, напоминало сцену из
фильма ужасов. Первыми из недр салона выпростались тонкие, длинные
и угловатые, будто изломанные, конечности. Они вцепились в асфальт
и металл. Напряглись, зашевелились, извиваясь. И из дверного проема
начало вывинчиваться тощее туловище. Оно изогнулось в пояснице,
чтобы пролезть. Наконец, Дариуш целиком оказался на улице. Слегка
покачнулся, восстанавливая равновесие. Поправил костюм:
– Идем. Вельфегор, останься тут.
Вампир молча кивнул и уткнулся в
телефон, а остальные последовали за инквизитором. Они остановились
перед старым двухэтажным зданием. Красная отделка, плавные
извилистые линии контуров, намеренная асимметрия… Дом походил на
застывший, окаменевший кровавый туман. Художественная галерея имени
Болеслава. Ну, или просто «Болеслав» в народе.
Вход – крепко сбитые деревянные
двери, к которым вели массивные ступени, – сторожили два рыцаря в
доспехах из песчаных пластин. А под их слепым, укоряющим взором
проповедовал какой-то святильник с ворохом листовок.