Постепенно он разглядел Дариуша:
соляным столпом инквизитор возвышался с самого края. Слева от него,
чинно сложив руки на подушке живота, сидела пожилая и более тучная
версия Петра Скворонски. Должно быть, его дед – глава Отдела
Исследований. По центру разместился прочно сбитый мужчина,
уверенным маршем приближающийся к своей пенсии. Выправка и стрижка
выдавали в нем военного.
А еще юноша в очках. Его чародей
знал. Не лично, разумеется… Никифор Грифич, юный глава Отдела
Расследований, меланхолично постукивал пальцем по столешнице.
«По логике вещей, военный тогда
должен быть главой Штурмового Отдела… как его… Даменцки, во. Вся
верхушка Варшавской Инквизиции в сборе. Ну охренеть собрание! Я-то
тут на кой?!»
Но больше всего внимания к себе
привлекал последний участник совещания… То есть участница. Молодая
девушка, до того прекрасная, что чародей невольно ощутил эффект
зловещей долины. Ну не бывает таких идеальных людей! Из-за своей
совершенности девушка выглядела сошедшей с картинки. Но
одновременно с этим казалась единственной настоящей в комнате.
Будто трехмерное создание поместили среди плоских персонажей,
настолько более «вещественной» она была. Существо иного порядка.
Туата-Де-Данан. Вот холера!
«Ну теперь-то хоть понятно, что в
приемной забыл эльф… Но зачем я тут – понятней стало еще
меньше».
Багровые пряди стекали на плечи
фэйри, сливаясь с платьем. И невозможно было понять, где начинается
одно и кончается другое. Она напоминала зарево приближающегося
прорыва… Видели, как демон проникает в Явь? За мгновение до этого
пространство будто начинает кровоточить. Удивительное зрелище.
– Гхм, – откашлялся Шулер. – Анджей
Соколовски по вашей просьбе прибыл.
– По вашему приказанию, –
автоматически поправил его военный.
– Боюсь, у вас нет права мне
приказывать, а у меня – любви к приказам. Так что, думаю, для всех
нас будет лучше, если мы сойдемся на просьбе.
Дариуш, Даменцки и Скворонски
одновременно поморщились. Никифор же, наоборот, почти одобрительно
хмыкнул. А фэйри изобразила статую.
– К тому же, – добавил чародей, – это
ведь я понадобился панству. Могу я, кстати, узнать, зачем
именно?
– Сразу к сути, хорошо. Дело в одном
из наших сотрудников, – вздохнул Никифор, поправляя очки. – Моих
сотрудников, если быть точным. Арон Шимански, тридцать пять лет.
Один из лучших наших следователей: умен, находчив, опытен. А еще
обладает познаниями в колдовстве: он начинал в Отделе Исследований,
но перевелся к нам еще лет десять назад.