Никифор медленно кивнул. Вояка
Даменцки и Скворонски хмурились. Дариуш внимательно следил за
другом. Фэйри ожидаемо сидела, уперев взгляд в пустоту перед собой.
И чего, спрашивается, вообще приперлась?
– Тогда давайте ближе к сути, –
предложил Грифич, – раз пан так больше любит.
– Да, давайте, – согласился
Анджей.
– Пан Щенятов сказал, что у вас есть
к нам крайне важный вопрос, от которого будет зависеть дальнейший
ход расследования.
– Да, – кивнул чародей. – Все именно
так. Один простой вопрос: вы идиоты или ублюдки?
Тишина грозовой тучей собралась за
спинами глав. Нахмурился даже Дариуш.
– Прошу прощения? – переспросил
наконец Никифор.
– Арон Шимански – ведун. Вы либо об
этом не знали – и тогда вы идиоты, либо же вы знали, но не
удосужились сообщить мне эту подробность, когда выдавали задание. И
тогда вы те еще ублюдки. Вот я и спрашиваю: что из этого
правда?
Грозовое облако тишины разлетелось
стаей перепуганных птиц. Анджей обвел взглядом взволнованных глав.
Даже Туата-Де-Даннан пошевелилась и посмотрела на Шулера.
– Значит, идиоты, – подытожил он. –
Холера, жаль. С ублюдками-то можно было работать, а вот с идиотами…
Раз уж он столько лет водил вас за нос, то посвящать вас в
подробности, а тем более полагаться на вас – будет чревато.
С этими словами чародей развернулся и
вышел, не прощаясь.
Анджей отпер дверь и вошел в
квартиру. На миг его лица словно коснулась стенка мыльного пузыря,
пока защита дома опознавала в нем хозяина. Чародей снял шляпу и
положил ее на тумбочку у входа. Пальто аккуратно повесил в шкаф.
Неспешным шагом он прошел на кухню, где его ждали Аня с Марселем.
Ведьма уселась на стол и болтала в воздухе ногами, алхимик сидел
по-человечески, на стуле, и гладил кота. Император довольно
жмурился и мурлыкал. Рядом сидела Принцесса. Псина не решалась
помешать кайфу нэкоматы, но всем видом давала понять, что тоже
жаждет почесух.
Шулер взял себе свободный стул и
уселся на него верхом. Руки сложил на спинке. Оперся подбородком на
скрещенные предплечья. Глубоко вдохнул. Ме-е-едленно выдохнул. Еще
раз обвел взглядом друзей и питомцев. Старик присоединился к ним,
выглядывая из овального зеркала на стене.
– Ладно, давайте начнем с начала, –
кивнул сам себе Анджей. – Арон имитирует энергетику смерти Иисуса
на местах, где Печать была как-то повреждена за этот год, будь то
буйство сильного демона или же одномоментная смерть значительного
количества нечисти. Сына Божьего у него под рукой, разумеется, нет,
так что он по очереди берет разные аспекты его… силы. Магические
способности, сверхъестественное происхождение нефилима… и
девственность, непорочность – самый близкий в оккультном плане
аналог святости. Это, конечно, лишь дешевый суррогат, так что Арон
усиливает эффект, утрируя некоторые обстоятельства смерти для
жертв. У Спасителя был терновый венок? Получите путы из терновых
лоз. Ему забили гвозди в руки и ноги? Вот вам по три штыря в каждую
конечность. Его добил сотник Лонгин ударом копья в печень? Арон
удаляет у жертв всю печень целиком. Ну и саму цепочку из трех жертв
он собирается повторить трижды. «Трижды три», как и говорили
бугул-ноз. Таким образом он пытается восстанавливать Печать,
поврежденную всплесками паранормального.