Проскакивая
по две-три ступени за раз, Шулер летел вверх по лестнице. Каменная
рука высунулась из стены на его пути. Анджей выхватил из-за пазухи
тазер. Выстрелил. Гранит рассыпался песком.
Чародей
поднялся на второй этаж и двинулся дальше по коридору, в конце
которого ощущал… да что там. В конце которого он уже видел инугами.
Вместе со своим хозяином, разумеется. Какой толк от
сверхъестественного телохранителя, если он где-то далеко от тебя,
верно?
Арон
оглянулся. Взгляды Шулера от магии и бывшего инквизитора
столкнулись. Анджей ожидал увидеть глаза, полные безумия, порочного
огня. Он был готов узреть провал в самую бездну. Но вместо этого
столкнулся со спокойной уверенностью, холодным равнодушием. И
усталостью человека, который единственный понимает, что
делает.
–
Соколовски… – спокойно сказал Арон. – Пришел все-таки.
– Ага, –
согласился чародей, останавливаясь. Их отделяли друг от друга
десятка два шагов. – Пришел. И если ты прямо сейчас не сдашься с
повинной – через несколько минут я измочалю тебя в хлам, а от твоей
псины останутся лишь кости. – Он помолчал, а потом добавил: – И ты
же знаешь, да? Я не могу врать.
– О, да, –
усмехнулся Арон. – Это мне прекрасно известно. И именно поэтому
тебе стоило бы и дальше охотиться на чудовищ, а не на
людей.
– С моей
точки зрения – ты то еще чудовище, – заметил Анджей.
– Ха-ха!
Смешно! Но я о другом. Видишь ли… безмозглый монстр не сможет
сделать так. – Ведун откашлялся и практически нараспев произнес: –
Анджей, а Анджей! А что ты будешь делать дальше?
В груди
чародея заворочался Обет, требуя ответа. И он не стал противиться
неизбежному.
– Когда-то
давно один человек объяснил мне, что когда карты розданы, у шулера
есть три возможных пути. Путь хитреца: понять, что будет делать
твой противник, и обратить это против него же. Я предпочитаю именно
его. Но очень сложно перехитрить того, кто чуть ли не будущее
видит. Второй путь – это путь труса. Сделать так, чтобы с твоим
противником разобрался кто-то другой. Этот я недолюбливаю и
использую реже. Жаль, что тебя мне спихнуть оказалось не на кого. И
последний путь я просто ненавижу, так как он предполагает бездумный
риск, игру ва-банк и отчаянный блеф… Но когда не остается других
вариантов – использовать приходится и его. Тот человек назвал его
путем героя.